– Лишь назови имя, – потребовал принц, усаживаясь за стол.
Ивэн был возмущен словами дяди, что выказал бы непременно, будь они наедине. Морган не разделил с ним сомнений, что безмерно задело его. Он слышал лишь, что отец умер тихой смертью во сне, и это было неубедительно. Учитывая присутствие принца, Ивэну оставалось лишь внимательно наблюдать за затеянной игрой.
– Смею лишь рассчитывать на твою благосклонность, когда буду готов его назвать. Но, если мои предположения верны, то убийца не оставит нас в долгом неведении.
– Все что угодно, Морган. Проклятье! Я не знаю ни одного Бранда, умершего своей смертью. Если ты прав, Аарон должен быть отомщен. Это наш долг. Не только твой. Что я еще могу сделать для него? Как можно смотреть на этого юношу, зная о том, что убийца его отца не поплатился за содеянное? Месть должна свершиться – так велит Север. Но ты всегда чтил этот закон, Морган.
Принц огляделся по сторонам, и только потом опрокинул махом бокал вина. Ивэн все сверлил взглядом дядю, поправляя спадающую на лоб корону.
– Я опасаюсь, что убийцу прячут отступники, – проговорил Морган, спокойно встречая его возмущение. – Прямо здесь. Под стенами города. Именно оттого весть о смерти Аарона дошла до тебя слишком поздно, Бервин.
– Ты боишься волнений? – прямо спросил принц, уперев кулаки в край стола.
Одна из служанок прошмыгнула на галерею с очередным ларцом, наполненным драгоценностями.
– Нет, – поспешно ответил Морган. – Теперь у нас есть король. Городу нечего бояться. Нам ничего не грозит.
Бервин недовольно покосился на женщину и вздохнул.
– Что ж, мне, должно быть, следует отправиться к своей свите, Ваше Величество, – принц снова накинул на себя маску правителя Севера. – Огромная честь быть гостем на вашем празднике.
– Я был рад увидеть вас, принц Бервин, – протараторил Ивэн, провожая его к выходу с галереи.
– Будь осторожен, молодой король, – прошептал ему он и едва не столкнулся в дверях со Стейном и новым гостем – высоким добела седовласым стариком в начищенном до блеска стальном нагруднике с тремя черненными орлами, примостившимися на нем.
– Вы? Это вы! – в этот раз сам Ивэн отбросил прочь положенные церемонии, узнав мужчину. – Вы присматривали за мной, пока я жил в монастыре.
– И что же, Ваше Высочество, вы вините меня в этом? – старик очевидно опешил от оказанного приема, но едва ли дрогнул.
– Напротив. Я благодарен вам, милорд… Как я могу обращаться к вам?
– Позвольте представить, Ваше Величество, – обратился к Ивэну Стейн. – Лорд Ханрик Меинард.
– Лорд Меинард! – послышался издали радостный возглас Моргана, и старик заулыбался ему.
– Ханрик – брат твоей бабки, – Стейн склонился к уху Ивэна, пока гость направился к старшему из Брандов. – Он жил при дворе, когда она и Кейрон были убиты, теперь же – хранит Эстелрос и красавец-внучек. Готов поспорить, что он станет сватать их тебе.
– Я готов поставить на это пять золотых монет, – заговорщицки зашептал кто-то за их спинами. – Но Стейн… Неужто ты думал, что старик явится сюда один?
Локхарт расхохотался, обернулся и дружески хлопнул подкравшегося к ним здоровяка по плечу.
– Эрло! Ты, наконец, выбрался из своей берлоги?
Ивэн быстро приметил плащ, отороченный бурой шкурой с костяной брошью в виде головы медведя, и признал в мужчине наследника рода Толдманн, некогда правившего в погибшем Ангерране. Его темно-русые волосы были почти напрочь сострижены, нос был изломан сразу в двух местах. Как и многие северяне, он носил боевые отметины с гордостью – под глазом опрокинутым полумесяцем залег совсем свежий шрам. При каждом взгляде на его лицо можно было приметить новые отпечатки былых битв, но ярче всего были не они, а его глаза – глубоко синие как у новорожденного.
– Ваше Величество, – мужчина склонился в нарочитом поклоне. – Мое имя Эрлоис Толдманн. Несомненно, вы слышали обо мне. И я счастлив, что король Аарон оставил после себя наследника помимо того, которому я мечтаю выпустить кишки.
Принц одного из некогда самых могущественных королевств разительно походил на разбойника, но только слепой мог не разглядеть в нем благородной крови. Ее не могли скрыть даже странные рисунки на его шее и щегольский расписной кушак на поясе. Если бы его род не пал, он прибыл бы во дворец с многочисленной свитой и в серебре.
– Мой брат умеет производить впечатление, – усмехнулся Ивэн, поглядывая на начищенные сапоги Эрлоиса.
– Я впечатлен скорее вознаграждением, обещанным за его голову, – с подкупающей откровенностью признался тот.
Ивэн слышал, что Толдманн живет в Дагмерском лесу среди ловцов, но не мог вообразить, что его глаза так жадно поблескивают, как только речь заходит о дукатах.
– Следовало отдать и тебя на воспитание монахам, – одернул наемника Ханрик. – Они бы научили тебя приличиям. Видит Создатель, я не справился.
– Вне сомнений, Эрло безнадежно испорчен, – иронично скривил губы Морган, но решил тут же польстить лорду. – Однако ты воспитал прекрасных дочерей и внучек.
– Что это? – громко спросил Эрло. Он отвел взгляд от виноватого лица Ханрика, и только потому приметил, что двое слуг проносят к трону массивный ларец из черного отполированного дерева. Его украшала искусная резьба.
– Кто преподнес его? – Стейн насторожился, разглядев на нем не стоящего на задних лапах волка Брандов, а большую, остроухую и острозубую морду зверя – то был скорее оборотень, нагоняющий немалое беспокойство.
Один из слуг растерялся, ощутив на себе неожиданное внимание господ, и не заметил, что наклонил ларец сильнее, чем следовало – его крышка с глухим стуком рухнула на пол. Другой обернулся и увидел скрытое внутри. Витая ручка сама выскользнула из его рук. Мужчина вскрикнул, и отскочил прочь. Ларец опрокинулся и по полу галереи заструились черные ленты змей.
Ивэн глядел на них как завороженный, но Морган, стремительно оттолкнул его прочь. Стейн в тот же миг ударил по мраморному полу огнем, оставив на нем черные подпалины. Эрлоис с завидной ловкостью перерубил двух змеенышей, отбившихся от клубка, невесть откуда выхваченным ножом.
– Я не знаю ничего! – проговорил слуга, выронивший ларец. Он попятился, но наткнулся на стражников, откликнувшихся на суматоху слишком поздно.
– Ваше Величество! – закричал другой. – Мы не знаем, кто принес его!
– Я знаю, – пожал плечами Эрло.
Стоя на коленях, он играючи поддел острием ножа все еще извивающегося змея, и разглядывал его почти любовно.
– Это полуденница, – мягко улыбался он. – Ядовитая как грех. Их ядом отступники смазывают свои стрелы. Эти змеи – не иначе как дары вашего брата, Ваше Величество.
– Должно быть, он оскорбился тем, что я не позвал его на пир, – хмыкнул Морган.
Лорд Ханрик взирал на умирающую змею белый, словно снег, что не скрылось от глаз Ивэна, как и вымученная ухмылка дяди.
«Они боятся. Пусть и открыто не признают этого», – нехотя признал он.
– Донельзя трусливое подношение, – Ивэн заставил себя произнести это вслух с напускной бодростью, неуклюже загромыхавшей в его голосе. – Эрлоис, я благодарен за вашу бдительность.
Над ловцом навис Стейн и протянул ему раскрытую ладонь – все гости, попадая на пир, должны были вручать свое оружие страже во имя общего спокойствия в месте, где собрались Север и Юг. Так должны были сделать все, но сколько гостей также, как и Эрло оставили при себе ножи?
– Брось. Оставь его, Стейн, – попросил Морган, положив руку на его плечо.
– В самом деле, оставьте, милорд, – проговорил принц мертвого города церемонно, поднимаясь с колен. – И кинжал, что спрятан у вас самого в голенище сапога, не беспокойте. Не кажется ли вам нелепым отбирать у меня оружие там, где каждый маг может рискнуть расправиться со мной движением руки? Если вдруг мне положена награда за бдительность, то прикажите выписать с кухни солонины для моих ловцов. Они оберегают наш покой, пока я здесь набиваю брюхо и потрошу ядовитых змей.