Она чуть отдышалась, делая вид, что не понимает быстрого обмена фразами между Риманом и рыжим, попыталась привести одежду в подобие порядка, но получилось плохо. Ну, хотя бы волосы пригладила. И, не оглядываясь, медленно пошла вдоль берега, зная, что чужаки последуют за ней.
- {Она заведет нас в засаду. Мальчишка уже успел оповестить воинов!} – Это шепотом горячился рыжий, его голос, низкий и чуть хрипловатый, звучал недовольно и даже немного зло. То ли кинжал был чем-то особо дорог, то ли не простил Ингмара, что тот пустил ему кровь.
- {Нам всё равно нужно выйти к людям}, - голос же темноглазого был спокоен и тих. Кеа приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его слова. Шорох её шагов и шелест юбки почти заглушали их, потом девушка не торопилась прибавлять шаг. А ещё ей предстояло придумать, как уговорить никому не рассказывать о том, что они видели. Верить подлым пустынникам не станут, но и ронять семена подозрения тоже не стоит.
- Как вы поняли, кто я? – Кеа заговорила сама, когда перешептывание стало совсем неразборчивым. Поворачиваться спиной к чужакам очень не хотелось, но тропинка, извивающаяся по краю утеса, была слишком узкой, а южане не дураки и упускать её из виду не станут. Не говоря уже о том, что они не знают, куда идти, а у самой Кеа появится шанс хотя бы кого-то из них столкнуть в море.
Оно тихо вздыхало внизу, серое и искристое, дышало солью и мерно накатывало волнами на каменистое подножье, разбиваясь сероватой пеной. И эта близость тоже успокаивала, хотя, наверное, зря. Если она правильно истолковала всё, что ощущала, чужаки не просто принадлежат к вражескому народу. Как минимум, два из них ещё и маги. Их в Аскейме ненавидели особо, хотя Кеа и не могла сказать, за что именно. И по привычке тоже пыталась найти в себе признаки этой ненависти, но то, что она ощущала, куда больше походило на опасливое любопытство. И робкую надежду, что за те короткие дни, что южане пробудут поблизости, она сможет подсмотреть что-то из их умений. Или убедить показать самое простое из того, что поможет понять, как можно управлять силой.
- По ауре, - несмотря на узость тропинки, темноглазый догнал Кеа, оставшись, впрочем, за левым плечом, отчего плечо это начало чесаться. И желание оглянуться стало почти нетерпимым. – Когда ты начала чаровать, она стала яркой.
Странно, дед говорил, что только священная кровь может проявить носителя дара, потому всех младенцев поили ею почти сразу после рождения, но ни разу не упоминал, чтобы кто-то мог определить хейду по…
- Что такое аура? – Кеа всё же оглянулась. Риман отставал на шаг, шел легко и совершенно бесшумно, это немного пугало, но девушка была слишком увлечена возможностью узнать о себе что-то новое, чтобы бояться. Хотя и предпочла бы, чтобы они держались подальше. Но сама она, если бы была на их месте, своего проводника не только не упускала бы из виду, но и привязала веревкой за ногу.
Подобные же вольности наталкивали на мысль, что им зачем-то нужно наладить отношения с местными… Если бы южане хотели убрать все следы своего пребывания, убили бы сразу. Их же оставили в живых, значит, чего-то хотят. И это что-то нельзя отобрать или принудить выполнять силой. Значит, им нужна помощь. С кораблем? Вполне вероятно, но команда способна справиться с поломкой сама, значит, это нечто иное…
- Это ты, только незримая. Есть физическое тело, его может увидеть каждый, а есть твой дух. Его видят маги.
И хейды.
Возможно ли, что то яркое золотое, что она приняла за ореол солнечного света вокруг головы рыжего, и есть эта самая аура? Кеа искоса посмотрела на темноглазого. Ничего похожего на сияние… Но ведь явно что-то делал, она помнит!
- Это заметно, когда маг начинает чаровать, - пустынник этот взгляд заметил и даже чуть лукаво улыбнулся. В его голосе не было снисходительности, только добрая усмешка, Линискеа поймала себя на мысли, что тоже едва не улыбнулась в ответ. Вот только он – враг, а улыбаться врагам точно не стоит.
Тропинка вильнула, углубляясь под сень елей, сразу потемнело и стало зябко. Напоенный влагой воздух казался стылым и неподвижным, а глаза не сразу привыкли к полумраку. Едва заметная дорога петляла среди стволов, каждый из которых едва ли мог обхватить взрослый мужчина. Птичий гомон стал тише, а звон гнуса, наоборот, громче.
Кеа тщательно вслушивалась, зная, что рано ожидать встречи с воинами из деревни, а уж тем более не следует ждать, что первым встретит их шаман, но всё равно и прислушивалась, и надеялась. Пусть южане вели себя на удивление мирно и доброжелательно, доверия это не вызывало.
- Как называется ваш остров? – Рыжий тоже чуть приблизился, вряд ли желая поддержать беседу, скорее, не рискуя оставлять темноглазого наедине с ней.
- Я не знаю, как называете его вы, какой вам прок с нашего названия? – Кеа чуть прибавила шаг, торопясь уйти не только от настырного рыжего, но и от вопроса. Значит, они не знают, где находятся?
- И всё же, ответь, пожалуйста. – Попытка оторвать от провожатых не удалась, Риман в пару шагов догнал её и теперь шел рядом. Пожелтевший хвойный опад влажно проседал под их ногами, скрадывая шум шагов, оттого было тревожно. Хотя и без того поводов для тревоги было предостаточно, но Кеа не ощущала её настолько остро, нежели раньше. Ожидание неприятностей порой выматывает сильнее, чем сами они. И вот теперь это несчастье идет по правую руку от неё, с интересом приглядываясь к лесу. Не выказывая ни страха, ни дурных намерений. Девушка на мгновение оглянулась – молчаливый спутник, до сих пор ничем не выдавший, что понимает их разговор шел в паре шагов за спиной, вот он вызывал легкую оторопь. В первую очередь тем, что молчал. Кеа не слышала от него ни звука, и это было странно.
- Сайбю, - неохотно выдавила она, отчего-то чувствуя себя предательницей. А вдруг они могут каким-то образом навести злые чары, зная название места? Но тогда и свои имена говорить не следовало…
- Спасибо.
Линискеа бросила косой взгляд на темноглазого, удивленная благодарностью, и скомкано кивнула, принимая его слова.
Южане ей попались какие-то неправильные. Где злобные духи песков, подло нападающие со спины, юлящие и обманывающие, какими их описывали песни?
Чем меньшее расстояние оставалось до деревни, тем неспокойнее становилось Кеа. Да, выбора у неё нет, да и пустынники вели себя подозрительно хорошо, но можно было попытаться покружить, удлиняя путь. Вот только неведомым чутьем понимала, что они заметят. И кто знает, возможно, тогда и выказываемое расположение сменится чем-то совсем иным…
Кеа как раз размышляла, как попросить южан не упоминать о её даре, когда, вынырнув из-под сумрачного полога елей, остановилась, облегченно выдохнув - он сидел на пне, оставшемся от давно упавшего дерева. Как и всегда, спокойный и невозмутимый. Полы расшитой обережными узорами и неровными бусинами жилетки спускались до самой земли и казались сложенными крыльями. Привычная трубка в заскорузлых темных пальцах, и ветер поигрывает кончиком белой косы, тщетно пытаясь выдернуть её из плена зажима, покрытого защитными рунами.
- {Ты почти опоздал}, - Пааво не двинулся с места, казалось, даже взгляда не перевел, но Кеа знала, что он успел убедиться, что ей не причинили вреда. – {Я ждал тебя раньше, сын песка и огня}.