На них смотрели.
Кто испуганно, кто с любопытством. А кто и с затаенной злобой, всё же жива в памяти человеческой последняя война… Или с не такой уж и затаенной. Да и последняя ли? Никогда такого не было, чтобы от южан приходило посольства, да не в Рендебю, к чертогам великого конунга, а деревню, о которой и из соплеменников немногие знали. Слишком далеко от столицы, вне морских путей, мирный глухой угол, каких в Аскейме великое множество, что тут делать представителям недругов?
Потому и встречать вышла едва ли не половина деревни.
Ребятню и женщин заперли по домам, и те, и другие этим были равно недовольны – когда ещё посмотришь на такое чудо?!
И это плохо. Значит, готовы в любой момент схватиться за оружие.
Потому Риман распорядился быть постоянно настороже, но упаси Богиня причинить вред кому-то из местных! Потому на провокации не отвечать, на хорошеньких девиц, буде такие встретятся, не засматриваться, никаких жестов, которые могут быть расценены, как враждебные, не совершать. И сам же признавал, что даже обычный взгляд могут так воспринять, если придет желание поквитаться со старыми врагами. Потому и понимал, что подозрительное в своевременности и крайней необходимости предложение старого шамана едва ли не единственный шанс не провалить миссию.
Их было около сотни.
Молодые парни, чьи глаза горели любопытством и жаждой подвига, пусть даже никому не нужного.
Зрелые мужи – здесь неприязни и откровенной злобы было больше, как, впрочем, и сомнений. Они лучше, чем молодняк, помнили ту войну. Как горела земля под ногами, расступаясь ямами, полными раскаленной лавы, как вставали невидимые стены, о которые чудовищной силой буквально размазывало соплеменников… Потому на незваных гостей смотрели настороженно и оценивающе.
Несколько стариков, в которых принц заподозрил старейшин деревни. Впрочем, назвать их дряхлыми и немощными никак было нельзя. Уже пожилые, но руки их ещё сохраняли силу, годы же взывали к осторожности, и молодые, готовые сорваться и смести чужаков одним ударом, безропотно подчинились. Пусть прятать оружие даже и не подумали. Да и недостойно это истинного воина, потому и сам Риман даже не пытался маскировать меч на поясе.
- Мы приветствуем вас на священной земле Аскейма, - один из пожилых мужчин сделал шаг вперед и даже изобразил что-то вроде приветственного кивка. Рассмотреть который можно было только имея весомую толику воображения.
Старейшина был высок и грузноват, белесая борода, заплетенная в сложную косу, пестрела бусинами. Бороды четырех других стариков были не менее богато украшены. Их лица, выхватываемые из полутьмы пляшущими языками костра, казались масками из бычьей кожи. Такими же бесстрастными и жутковатыми.
Дом за их спинами, хоть и был жалкой лачугой в сравнении с любым из дворцов Гарета, казался неприступной крепостью. И защищать его, равно как и любой другой сарай в этой позабытой всеми богами деревушке, они будут до последней капли крови. Их, южан, крови.
- Благодарю за теплый прием и приветливую речь, - наследник слегка склонил голову в знак уважения. По толпе пробежал негромкий шепоток, суть которого принц не понял, всё же говорили здешние люди на чуть ином наречии, чем то, которому несколько лет учил королевских сыновей один из пленных северян. Потому разобрать невнятные тихие слова, которыми перебрасывались собравшиеся у Римана не получалось.