Глава 9
Хорошо, что по дороге никто не встретился. И хорошо, что Ингмар, который когда-то и показал сестре щель под крышей дома старейшин, был наказан и теперь дулся под присмотром Акку. Потому что иначе обязательно пробрался бы вместе с ней, чтобы посмотреть, что происходит там, куда их не приглашали. Ветка дерева, на которой угнездилась Кеа, была не особо толстой, и вдвоем их с братом не выдержала бы. И так пришлось едва дышать, и из опасения, что она сломается, и тогда придется как-то объяснять, что она здесь вообще делает, когда всех женщин разогнали по домам. И потому, что слышно было не очень хорошо, приходилось прислушиваться. Но слова Авара слышала не только она – вся площадь.
Поэтому сейчас приходилось скользить от одной тени к другой, разве что стараться не попасть на глаза тем из воинов, которых остались сторожить площадь, будто это помогло бы, реши южане напасть. Им она не верила, как не верил и ни один житель деревни, но если шаман ручается, то… Его слово порой было решающим, а значит, пустынники останутся. И этот темноглазый гладколицый мальчишка будет приходить к ним домой. Да, он будет не один, но Кеа понимала, что не ради рыжего дед всё это затеял. Ему зачем-то нужно, чтобы именно этот южанин, которому остальные пришлые кланялись, будто он был величайшим воином, учил её. И что, что он сын их короля? У конунга только сыновей столько, что не хватит пальцев на обеих руках, чтобы сосчитать! Если каждому оказывать такие почести, ни на что другое времени не останется.
К тому же, хоть соглашалась, что учиться владеть даром нужно, иначе когда-нибудь не только выдаст себя, но и погубит ещё кого-то, но…
Авар сказал правду. И Линискеа видела одобрение и поддержку на лицах прочих старейшин, и хоть понимала, что свадьбе с Олисом не быть, о ней и так болтают всякое. Теперь вовсе живого места не оставят, злословя и за спиной, и в лицо.
Оттого было ещё обиднее, что ни единого повода для этого Кеа не давала. Она не позволяла ничего лишнего тем парням, которые оказывали знаки внимания внучке шамана, всегда вела себя осторожно и сдержанно, теперь же придется делать вид, что не слышит шепотков и смешков, хотя не расслышать их будет невозможно…
Сморгнув злые слезы, Кеа на мгновение остановилась, поняв, что в сердцах убежала едва ли на другой конец деревни. Там, где за кольями ограды вздыхало море. Оно звало, и Линискеа едва не отозвалась на его зов.
Зачем всё это?
Хорошо, она научится управлять этой странной и страшной силой, а дальше? Что будет там, за кромкой горизонта? Её там никто не ждет. И вряд ли найдется место, где ей будут рады. В Аскейме не найдется деревни, где не попытаются убить ненавистную хейду.
Дед не говорил этого прямо, но Кеа догадывалась, что должна уйти с южанами. Зачем? И ведь не ответит же…
А к морю идти неразумно. Даже в обычное время она делала это тайком, а сейчас никто в деревне не спит, по всей округе патрули, да и те южане, которые не пришли с сыном правителя на площадь, вряд ли почивают в своих кроватях.
И не стоит девице в такое время бродить в темноте одной, а то потом и на сплетни не нужно будет обижаться.
Всё же её заметили. Уже возле самого её дома, куда она пробралась кружным путем, замирая каждый раз, когда рядом раздавался малейший шорох. Огни горели по всей деревне, и не было ни одного дома, где не ждали бы своих мужчин с нетерпением и страхом, пусть и сидели, не в пример самой Кеа, послушно дожидаясь новостей.
Она сдавленно охнула, когда кто-то схватил за руку и потянул в более густую тень стены дома, но в голос не закричала, успев понять, кто это был.
- Ты ведь слышала, да? Отец сказал, что ему не нужна в невестки та, что привечает в доме врагов, – Олис темной громадой наклонился к вздрогнувшей от неожиданности Линискеа. Ростом и статью он пошел в отца, потому сама Кеа ему доставала только до плеча. – Попроси деда, чтобы он изменил решение, а я попробую упросить отца, чтобы благословил забрать тебя в наш дом уже завтра. Я на гулящей не женюсь, так и знай.
В темноте она с трудом рассмотрела немного разлохмаченные волосы Олиса, которые он обычно собирал в косу, и почувствовала, что от несостоявшегося жениха исходит запах пива. И вторую его руку, которую он вдруг положил на её талию, пытаясь притянуть ближе. Так близко, что это становилось неприличным, но на попытку отодвинуться даже не дрогнул, будто не замечая сопротивления Кеа.