- В порядке. Но ведь еще ничего не кончено, да? – она оглянулась на жителей Хайвертона.
Лукас пожал плечами, взлохматил рукой и без того всклокоченные мокрые волосы и вздохнул. Высоко над ними с туч капнули последние капли дождя, и все стихло.
- Трудно сказать. Это может быть лишь временное затишье, но… – он взглянул на Лидию. – Я предупредил Эйлу, что, возможно, некоторые из людей могут чувствовать кое-что еще помимо гнева. Кстати, предательство испытывала не только ты – многие из тех, чьи родные решили остаться с нами, чувствовали то же самое.
- Как раз об этом, – начала Саманта. – Я знаю, это может быть против ваших законов, но это будет правильно. Поэтому прошу тебя, выслушай, прежде чем мне откажешь.
Мужчина нахмурился, скрестив руки на груди, но все же кивнул.
- Я наделала ошибок, о которых до сегодняшнего дня толком даже не подозревала. И многие из них исправить уже нельзя, но хотя бы одно я могу сделать – если ты мне поможешь.
- Сэм, ты о чем? – тихо спросила Лидия. Лукас внимательно на нее посмотрел, потом перевел взгляд на травницу. Та в свою очередь повернулась к подруге, и Лидия заметила, как в глазах Саманты блеснули слезы.
- Ты можешь забыть всю ту боль, что я причинила. Все слова, все мои поступки, все, что привело нас к этому моменту. Мы сможем начать все сначала, но только, если ты этого хочешь. Что скажешь?
Глава тридцать вторая. Шепот на закате
В воздухе разливался пряный запах горящего дерева. Еще мокрая от дождя земля хранила аромат грозы, а ветви деревьев неспешно переговаривались друг с другом, делясь последними откровениями. Прохладный ветер гулял между кронами, время от времени вмешиваясь в их разговор, потом устремлялся к земле, где будил от дремы высокую траву, и летел дальше к деревне.
Хайвертон скорбел. Со всех сторон слышались рыдания: плакали те, чьи родные вернулись; плакали те, чьи близкие ушли навсегда. Тихо разговаривали воссоединившиеся семьи, обсуждая прошедшие года вдали друг от друга. Сидели бок о бок друзья, сквозь слезы делясь воспоминаниями о своей жизни – в деревне или лесу.
Дриады и сирены устроились чуть в отдалении, выхаживая животных. Несколько детей Леса ушли обратно в лагерь, как только с бойней было покончено, – понять, насколько обширен причиненный ущерб. Среди ушедших были и незнакомцы в голубом, с которыми тепло попрощался Вальдр. Амонд вызвался проводить их, и вскоре они исчезли среди деревьев.
Раненых горожан Джеймс устроил неподалеку от своей лавки. Тела погибших сложили в ряд на границе леса, укрыв их тканью. Возле многих из них сидели их родные, последний раз прощаясь с павшими, и скрывавшие лица мертвых саваны были отброшены. Проходящая мимо Саманта с ужасом оглядывалась по сторонам, вздрагивая, когда узнавала знакомых.
Возле одного погибшего собралась небольшая толпа, и травница на секунду остановилась. Среди собравшихся она вдруг заметила Кайла, подошла ближе и замерла. Бледное, безжизненное лицо Саймона казалось невероятно умиротворенным, глаза были закрыты, а на губах, казалось, застыла, скрытая под усами, знакомая насмешливая улыбка. Возле погибшего трактирщика сидел кузнец Брайан и, не скрываясь, оплакивал своего друга. Присев рядом с ним, Кайл что-то тихо сказал, и она заметила на его глазах слезы. Она и сама плакала, толком не успев понять, когда слезы не удержались на ресницах. Отвернувшись, Сэм несколько раз глубоко вздохнула в попытке успокоиться, после чего пошла дальше, оставив Кайла наедине с его горем.
Она уже почти дошла до лавки, когда взгляд зацепился за знакомую фигуру Майкла. Юноша стоял рядом с Эйлой, держа ее за руку. Вторая его рука лежала на перевязи, крепко перетянутая чистой тканью. Они о чем-то тихо говорили, а возле них на земле Саманта внезапно увидела Шарлотту. Встревожено нахмурившись, она подошла к ним, но остановилась, потрясенная, в нескольких шагах.
На коленях девушки лежал Алек. Темно-русые волосы юноши спутались, покрытые коркой крови, глаза были закрыты. Сквозь укрывавшую его тело ткань на груди проступила кровь. Медленно подойдя к ним, Сэм опустилась на колени рядом с подругой и коротко коснулась ее руки. Шарлотта смотрела в одну точку перед собой и словно не замечала никого вокруг.
- Он спас меня, – вдруг сказала она, погладив Алека по волосам. – Он всегда меня спасал, понимаешь?..
Она вдруг повернула к ней голову с покрасневшими глазами и крепко обняла. Ее плечи дрогнули, затряслись, она попыталась вздохнуть и не смогла, захлебываясь слезами. А Сэм ничем не могла ей помочь.
Майкл рядом с ними молчал. Его всегда восхищала любовь между Лотти и Алеком – такая чистая, искренняя. Именно о такой мечтают всю жизнь, такую ждут и ищут. Он вспомнил, как расцветала улыбкой Шарлотта, когда молодой кузнец просто оказывался поблизости. Ему всегда казалось, что такая любовь бывает лишь раз в жизни, что все последующие чувства никогда не сравнятся с той, самой настоящей, а потому такую любовь стоит хранить как можно бережнее.
Представить себе, что сейчас чувствует Лотти, он тоже не мог. Но, сжимая в своей ладони руку Эйлы, был близок к этому.
Немного успокоившись, Шарлотта отстранилась, еще раз провела пальцами по волосам Алека, коротко поцеловала его в лоб, прощаясь, и встала. Сэм аккуратно поддержала ее за локоть, но та только кивнула и, пошатываясь, побрела прочь.
Травница мгновение смотрела ей вслед, затем перевела взор на Майкла.
- Как Лидия?
Тот покачал головой.
- Пока не очнулась.
- Ты уверена, что все сделала правильно? – тихо спросила Эйла.
- Уверена, – кивнула Саманта. – Один раз я чуть не потеряла ее, не хочу испытать это снова.
- Илана и Вальдр придут в бешенство, когда узнают, – заметила дриада с легкой улыбкой.
- Вряд ли, – отозвался Майкл. – Из-за Лидии не действовала ваша магия, и мы сейчас живы только благодаря тому, что Сэм удалось ее успокоить. Сомневаюсь, что новая жизнь – большая цена за это.
- Она там? – травница махнула в сторону лавки Джеймса. Майкл кивнул.
В лавке было темно и тихо. На столе одиноко горела свеча, лежали рядом сухие травы и коренья. Со стен тоже свисали пучки трав, наполняя воздух пряным ароматом, на прилавке стояли ступка с пестиком и лежали несколько тряпиц. В каминной печи догорали угли, а возле него на стуле сидела Кэрис, помешивая в деревянной кружке чай.
Услышав шаги, женщина обернулась, вышел из второй комнаты Лукас. За его спиной Саманта заметила Джеймса.
- Как она?
- В себя пока не приходила.
Они неловко замолчали. Сидящая у камина Кэрис смерила их внимательными карими глазами, едва заметно усмехнулась и встала.
- Идите наружу, – велела она. Сэм и Лукас переглянулись. – Идите, идите. От вас здесь сейчас все равно никакого толку. Мы с Джеймсом справимся, – травница открыла было рот, чтобы возразить, но Кэрис махнула рукой. – Как только она очнется, я позову. И даже не вздумай спорить.
Саманта улыбнулась. Ей вдруг вспомнилось, как точно так же ее отчитывал Джеймс: ему она тоже никогда не могла возразить. Мягко потрепав ее по плечу, Кэрис скрылась в другой комнате, а Сэм распахнула входную дверь и вышла наружу.
Они обошли дом и направились вниз с холма. Трава постепенно покрывалась паутинкой росы, воздух холодал, а небеса темнели. Горизонт на западе подернулся дымкой заката, и в ярко-красном солнечном свете парили в вышине птицы.
Спустившись, они свернули в сторону перелеска и оказались недалеко от сада, в котором Джеймс выращивал свои лекарственные травы. Присев на корточки, Лукас коснулся широкого листа подорожника. Саманта вздохнула.
- Ты злишься.
Она не спрашивала, зная, каков будет ответ.
Когда Лидия на ее предложение о новой жизни ответила согласием, Лукас переменился в лице. Он долго и упорно пытался убедить их, что просто забыть все и начать жизнь сначала – не выход, но Сэм считала иначе. Лидия, пока они спорили, молчала, но травница чувствовала, что возможность избавиться от тяготивших ее воспоминаний дала ей надежду, которую Сэм хотела оправдать.