— А если нас кто-то видел? — спросила Вера у Тараса, когда тот зашел в комнату.
— Кто?
— Ну не знаю, — слукавила она. — Ведь кто-то же мог зайти.
— Ну и ладно, пусть смотрят, — его лицо было довольным как у ребенка, которому дали самую большую шоколадку.
— И все же, наверное, это не очень хорошо.
— Пусть завидуют, — сказал Тарас и погладил ее по животу.
— Завидуют? Зачем?
— Ну, даже не знаю. У кого такая красивая и сексуальная жена?
— У тебя. Ты собственник, — Вере стало стыдно за произошедшее. За себя, за наготу, за позу, за крики и те эмоции, которая она не сдержала.
Тарас еще долго рассуждал на эту тему. Он говорил, что с ней готов на все и что ему нечего скрывать, и пусть смотрят, если так им хочется. Но он ведь не знал, что на них уже смотрели.
Вера оделась, уже через полчаса они сидели в телеге Димы, а та тряслась как адская вагонетка, что спускалась в шахту преисподни. Ей было стыдно, она то краснела и отворачивалась от друга, то косилась на него, стараясь прочитать по его глазам, о чем он думает. Но Димка вел себя как обычно, болтал с Тарасом, даже шутил и смеялся. «И все же, что со мной было?», — спрашивала Вера, вспоминая о том тяжелом взрывном оргазме. «Кажется, такого еще не было. Может, виной тому он?» Она не знала, то ли ей обидеться, что он так нагло пялился, или извиниться за свое поведение.
Телега тряслась, и голос парней дребезжал. Она улыбнулась, вспомнила детство, как ездили на покос с отцом, и они вместе с Лешкой, словно сломанные пластинки, тянули прерывистые слова.
— По-по-е-ха-ха-ли, — громко сказала Вера и засмеялась.
Смех — как вода, он снимает напряжение, уходят грустные мысли, душа очищается. Хочется дальше смеяться и, забыв обо всем, творить новые глупости.
День пролетел незаметно. Они съездили к озеру, там искупались, приготовили себе печеную картошку и, запивая газировкой, провалялись под солнцем. Детские воспоминания смешались со взрослой жизнью. Хотелось так же играть, читать взахлеб любимые книжки, спать сколько хочешь и целоваться.
— Нас с тобой видели, — не удержавшись, вечером Вера решила рассказать.
— Где?
— Ну, утром, там, на диване.
— Утром?
— Ну да, когда я…
— Ты это серьезно? — в голосе сразу появилась нотка насторожённости.
— Да.
— Твоя мама?
— Нет, не она, но… — Вера даже не знала, как правильно сказать. — Ну, в общем, Димка.
— Сволочь! — была первая его реакция.
— Он не хотел, — Вера сразу встала на защиту друга.
— Что значит не хотел?
— Что-что, пришел и увидел. Ты бы еще меня на лужайку положил.
— Э… — он немного растерялся.
— Мы ведь обещали в десять его ждать и поехать, вот он и пришел, а ты…
— Я?
— Ладно, я.
— Это он тебе сказал, что видел? — Тарас был взвинчен.
— Нет, я сама видела его. Ну, вот так получилось, — Вера даже не знала, что и сказать, вроде и он не виноват и они тоже.
— Ну и ладно, — вдруг тон Тараса изменился.
— Что значит ладно?
— И как ему?
— Как-как, возьми и сам спроси, я откуда знаю.
— А может еще раз? — намекнул Тарас Вере.
— Шутишь?
— Ну, не знаю. Тебе понравилось, когда он смотрел?
— Не думала об этом, — Вера прижалась к мужу, она и правда не знала, что сказать. Признаться боялась, а врать не хотела. — Все же, наверное, да.
— Да?
— Да! — утвердительно повторила она.
— А кто он, Димка?
— Учились вместе, сидели за партой, и еще я в него втюрилась.
— Серьезно?
— Да, он моя первая любовь.
— Серьезно?
— Ну что заладил? Да, первая любовь, но мы не целовались, он в Ленку по уши влюбился, и я его забыла, но вроде бы как.
— Слушай, — Тарас перевернулся на живот и, посмотрев в глаза жене, спросил. — А ты бы хотела с ним?
— Что? Целоваться?
— Нет, ну это, секс.
— Дурак, — вырвалось у Веры. — Зачем мне это?
— Не знаю, я это так, спросил просто, ну, чтобы убедиться.
— Я иногда в командировке думала над этим, взять и изменить тебе.
— Э…
— Что э? Так почти все делают, а я нет, не делала. Понял? Еще раз намек и по лбу дам.
— Я ведь так абстрактно спросил. И все же.
— Не знаю, — честно призналась Вера, в большей степени не мужу, а себе. — И прошу тебя, больше не бегай за мной с телефоном, словно шпик. Я ведь не телезвезда, и тайные папарацци мне ни к чему.