И вовсе не боязнь раскрыть истинные причины его ухода коробило его, он боялся смогу ли я принять его тайну, какой бы жестокой она не была, а после и моей реакции.
Сказать по правде я тоже боялась этого не меньше его.
- Хочешь я покажу тебе мой дом?- голос его заметно дрожал, а приятная хрипотца добавила в мое расшалевшееся сердце приятные воспоминания.
Чтобы не выдать своей реакции, что он еще имеет надо мной власть я просто кивнула, разрешая ему этот маленький шаг.
- Как видишь, это зал.
Я обвела взглядом комнату чисто машинально. На оформление и мебель лишь взглянув вскользь. Не запоминая какой ковер лежит под ногами, какой рисунок на тюле, сколько лампочек в люстре и есть ли у него телевизор. Меня здорово волновал сам хозяин. Экскурсия немного помогла ему привести мысли в порядок. а мне все было до лампочки, ведь в каждой комнате я чувствовала его запах, видела его вещи и боролась со слезами. Сейчас яывно было не время для них. Они будут, позже, когда в тишине общажной комнаты я буду зализывать раны.
Несколько комнат все же впечатались крепко - накрепко в мою память. Спальня, которую он показал - отличалась от всех. Все в ней было чужое и естесственно запах другой женщины все еще жил в ней и вещи. Мой взгляд упал на расчестку сиротливо лежащую на пустом столике напротив зеркала. Я тут же представила, как та блондинка сидит на пуфике и расчесывает ею свои белокурые волосы, потом взгляд упал на широкую кровать. Воображение и здесь поиздевалось надо мной, пришлось с силой зажмурить глаза, чтобы прогнать эти наваждения, но мне не удалось взять себя в руки. Мой мозг жил отдельно от разума и сейчас он высчитывал сколько бессонных ночей влюбленные провели здесь вместе, в этой постели...
Злость, обида и ревность затопили мое сердце. Мне захотелось сжечь дотла эту комнату вместе с хозяйкой, чтобы даже малюсенького запаха не осталось.
Зачем? - спрашивала я себя он показал мне это место? Чтобы поиздеваться? Показать, как я далека или?
НЕТ! - Закричала душа, заставляя бередящие мысли заткнуться.
Следующая была детская комната, но и она пустовала. А вот этой хозяйке я бы точно была рада.
Мой взгляд упал на один снимок сиротливо лежащий на прохладном белом пластиковым подоконнике.
Его дочь...
Его принцесса...Тут же с новой силой защипало в глазах и я поспешно отвернулась, словно заинтересовавшись еще чем - то кроме снимка. Наклонившись я выудила из - под кровати мягкую игрушку. Обезьянка интересно задирала свой носик, отчего несмелая, но зато искренняя улыбка коснулась моих губ.
Девочка ни в чем не виновата...
- Где она? - спросила я хрипло усаживая игрушку на подоконник, словно фотоснимку одиноко. - Все же за напускным безразличием мой голос дрогнул.
- Незнаю, - честно признался парень, снова взъерошивая ежик волос на голове. - Она отдала ее в приют.
Слова, словно пощечина слетают вот так запросто с его побелевших губ.
Мне тут же захотелось его хорошенько встряхнуть. В конце - концов дать хороший подзатыльник, но видя его белое лицо - поняла, что на самом деле ему чертовски *реново признавать это.
- Пойдем! - потянул он меня за рукав, словно ему очень больно находится здесь.
Следующая спальня была его. Самая последняя дверь. Его берлога с моим любимым запахом его парфюма, вещами.
Я вздрогнула, когда услыша щелчок закрываемого замка.
Я повернулась к окну, словно заинтересовавшись цветами, что росли во дворе в клумбе, снова пряча свои чувства.
- Оденься пожалуйста, - прочистив горло попросила я.
Вскоре он предстал передо мной в облегающей темной футболке и трико.
Такой домашний и такой родной...
Он сильно сглотнул, протянул ко мне руку, но я отпрянула словно его прикосновение могло обжечь меня и вновь отвернулась, дабы не поддаться искушению простить его за этот идиотский и скотский год.
Это случилось давно, - начал он свой рассказ. Я был влюблен в нее с десятого класса. Девочка из параллели вскружила мне голову своим вероломством и своей холодной красотой. Она была недоступна для других. Я влюбился в ее холодные васильковые глаза, в ее непосредственность и жажду познать мир.
Лишь в одиннадцатом мы поняли, что мое чувство взаимно. Это было какое - то сумашествие, я забросил учебу, скатился на нет и не поступил. Армия встала между нами. Конечно она отговаривала меня, предлагая обратиться к ее отцу и выклянчать помилование, но мое воспитание по позволило клянчить отсрочку. И я пошел служить. Мы переписывались. Она даже несколько раз приезжала в часть, казалось наша любовь крепнет с каждым днем, но только я лишь так думал, не видя дальше своего носа.