ОН МАТЬ ТВОЮ ДЕЛАЕТ ЭТО!
Наклоняется к моим искушенным и посиневшим губам, которые немного зудят в предвкушении столкновения с его ртом. Я дышу одним с ним воздухом и ВСЕ...
Мне остается только широко распахнуть глаза и я слышу мамин вздох. Теперь она по другому смотрит на нас и мы оба понимаем, что рассекретили себя.
Прощай чертова школа.
Она знает. Догадалась.
Моя мама умная, теперь понимание и что - то еще отображается на ее красивом лице. И это что - то мне не нравится.
Я уже мыслимо ощущаю, что она еле сдерживается, чтобы не оттолкнуть парня взашей и вызвать копов.
Благо нас спасает врач.
Ланка чмокает меня, пообещав в скором времени навестить и убегает, прихватив с собой Лешку.
А она совсем не дура, улыбаюсь я, поняла всю серьезность ситуации.
Док очень серьезен.
- Ну что, Елена! Не послушала ты меня, сожгла свою шкурку раньше времени, теперь ходить тебе на мои массажи вечность…
Ужас мурашками отзывается по всей моей коже, заставляет волосы встать дыбом. Я зарекалась, что больше не переступлю порог 21 кабинета. Ни за что и никогда, но как я уже говорила, судьба распорядилась иначе.
-'Правда, - добавляет док - рентген показал, что ничего серьезного, походишь недельку на массаж и все будет ОК.
Снова я выпала из жизни школы на две недели. Девочки поздравляли мальчиков с 23 февраля, а также учителей. Прошла без меня и дискотека посвященная этому празднику.
Мать навещала каждый день, ОН не приходил.
- У них состоялся разговор, - сообщила мне мелкая, перед выпиской, - с твоей мамой и Лешей…
Не трудно было догадаться о чем.
- Подробностей я не знаю, - добавила она, - извини. Я пыталась из солдатика вытрясти хотя бы слово, но он молчит, как партизан.
Поэтому он не приходил. Выпытывать у матери " о чем? " я тоже не собиралась.
Может быть позже, но не сейчас. Сейчас мне хватало всякой хрени с лихвой. Мой указательный палец подавался испытаниям, каждый день. След от моих зубов не проходил и с каждым днем на нем становилось больше красных отметин.
Все раздражало. Ничего не хотелось. Ни есть, ни спать, ни любить. Хотелось свернуться калачиком и тихонько скулить а своем мирке. Хотелось захлопнуть все двери, обрубить концы и сдохнуть.
Никого не хотела видеть, хотя в это время я остро нуждалась в поддержке друзей.
Они приходили, но грозная тетя Оля махала с балкона им кулаком, напоминая, что мне в первую очередь требовался покой. Я вставала только в туалет. Еду приносили заботливые медсестры, правда меня заставляли спускаться на третий этаж и вот тогда мои колени тряслись, а живот закручивался в узел перед табличкой 21.
Меня как - то даже вырвало перед входом, благо уборщица все быстро прибрала за мной и кроме нее никто не увидел моей слабости.
Боли прошли, но мое расшатанное новым срывом состояние оставляло желать лучшего.
Черт.
Я немного прихрамывала.
Это скоро пройдет, - уверял док. - Стоит только разработать мышцы и они будут работать, как положено.
Отеки ушли вместе с болью, но мои синяки под глазами все еще выдавали мое плохое самочувствие.
Лешка…
Он приходил.
Тихо, хотя… может быть он приснился мне, но на утро я отчетливо слышала его запах, улавливая тонкий запах сигарет с ментолом, которые он курил, когда нервничал.
Было ли это на самом деле или все было плодом моего воображения - я не знала.
Не хотела выспрашивать об этом, лелея в мечтах, чтобы это не было сном.
Выписка проходила обычно, не как в тот раз. Тихо сдала анализы и все, больничный на руках.
- Поздравляю, - пишет Наташка. - Сегодня я услышала очень преинтересный разговор. Тебя освободили от уроков НВП. Правда тебе придется вместе со всеми сдавать экзамен по этому предмету через пару недель.
Черт! Нет! Я этого не хотела.
Пофиг.
Все равно я ничего изменить не могу. У всего бывает срок годности и видимо у него, и у меня тоже.
Наша любовь изжила себя, " моя любовь" - поправила я.
Я его не разлюбила и видимо никогда не разлюблю, но также хорошо понимала, что отныне наши дороги разошлись и может быть навсегда.
Теперь он точно за пределами моей досягаемости.
Пофиг…
Нет, - одернула я челку вырывая клок волос. - Не пофиг, до сих пор больно и мучительно.
Это пройдет, - шепчет мама.
Я даже не заметила, что произношу слова вслух.
-'Нет! Не пройдет! Я люблю его. Да мама, - говорю я, когда слышу ее негативный вздох, - я все еще люблю его, моего препода. Он - моя больная любовь, мой грязный секрет и не менее грязный порок, но излечиваться от этого я не желаю. Либо смирись, либо…