Как всегда урок начался с новой темы, однако стоило ему обратить на меня внимание, он тут же сбивался.
Я знала, что если сейчас не сдам этот гребаный зачет то не сдам его никогда. В горле пересохло. Руки вспотели и мне пришлось незаметно вытереть их о джинсы. Капелька пота стекла по спине, когда я подняла руку.
- Да, Смирнова?
- Я хотела сдать зачет…
- Сейчас?
Говорить было трудно и я просто кивнула.
- Хорошо, но если ты не готова…
Схватив дневник, я решительно направилась к доске.
Он задавал вопросы и я на них отвечала. Казалось бы это был обычный урок.
Пока…
Пока он не затронул мой доклад, предлагая пересказать и его.
Вот тут он облажался.
Я смотрела расширяющимися глазами на своих одноклассников. Первые мои слова дались трудно. Дрожь была не только в теле, но и в голосе.
ОКАЗАНИЕ ПЕРВОЙ ПОМОЩИ…
… Для начала надо убедиться, что пациент жив, прощупать пульс и…
Я была не здесь…
Я была там…
В моем кошмарном лете. Даже сейчас я ощущала насколько жарко было в тот день и что асфальт прямо плавился у меня под ногами…
Я не узнавала своего голоса. Мне казалось, что сейчас говорил кто - то другой вторгнувшись в мои мысли и выворачивая мой кошмар наизнанку.
...Была невыносимая жара, - продолжала я. - В тот день я узнала о похождениях отца, а еще меня бросил парень, потому, что я слишком мала для него. Он требовал больше, чем я могла предложить. День был испорчен. Меня разрывали противоречивые чувства и я увидела его. Того, кто защищал меня от большой собаки и соседских мальчишек. Того, кто всегда играл со мной, когда было скучно, того, кто качал на качелях и угощал сладостями. Он был моим другом и моей опорой, пока наш дом не снесли, раскидав нас на километры. Он был крут. Его черный мотоцикл блестел на солнце и его лицо озарилось, когда я узнала его. Казалось, что пропасти в шесть долгих лет не существовало вовсе. Он предложил прокатиться. На тот момент я не замечала многих вещей, которые бы остановили меня от этого идиотского поступка. Я была так рада, что этот поганый день перестал быть таким. Мне было радостно и не вглядываясь в его глаза с расширяющимися зрачками, не надев шлема села на этого монстра.
Я хотела забыть про отца, забыть бывшего парня и просто села на этот чертов байк.
Он набирал скорость, а мне было все равно. Адреналин действовал во мне словно огонь сжигая обман и несправедливость. Мне было страшно и весело одновременно. Лишь потом, когда скорость байка достигла предела, когда я не видела лиц людей, когда все слилось в сплошную разноцветную стену я закричала от ужаса и шока. Он услышал, но не сбавил скорости, продолжая маневры на трассе и обгоняя машины.
Он был под кайфом. Я… только помню рев мотоцикла и ветер, что вырывал мои волосы, помню визг шин по асфальту. Он не успел нажать на тормоз и красная железная иномарка снесла наш байк, подмяв его под себя.
В тот момент не задумываешься об элементарных вещах. Все кружилось перед глазами, кто - то истерично кричал от боли. Это была я, пытающаяся вылезти из - под красной туши. Мотоцикл представлял собой месиво из железа и пластика. Я просила вызвать скорую, но люди только прикрывали глаза и рты. Пластик впивался в мое тело, ноги не слушались и мне пришлось ползти до него. Его рубашка поло была пропитана кровью. Кровь сочилась из нескольких глубоких ран. Мне пришлось снять кофту, чтобы попытаться остановить кровь, оставаясь в белье. Но она все сочилась, пропитывая хлопок красным цветом, вскоре она снова сочилась по моим рукам. Я просила, умоляла, чтобы хоть кто - нибудь ему помог, не понимая, что я тоже не в лучшем виде. Что - то теплое и вязкое стекало по моей голове, но парень лежащий ничком на асфальте был важнее. Боль пришла в тот момент, когда медики отцепили меня от него, а понимание, что никогда уже не будет как прежде - когда накрыли его тело, но и тогда я не сдавалась, требуя немедленно доставить его в больницу и оказать помощь.
Следующее, что я помню, как проснулась в палате. Оказывается прошло несколько дней. Все это время врачи выхаживали и латали меня. Я даже не могла самостоятельно сходить в туалет. На мне до сих пор была его кровь, которая за несколько дней въелась в кожу. Меня рвало весь день и следующий тоже. Мне никогда не забыть его и то, что он сделал с нами, осознанно или нет, но сделал. А потом были врачи, психологи, терапевты и кабинет с табличкой номер 21. И вереница боли, и бессонные ночи, и понимание, что возможно ты останешься калекой. Это в лучшем случае. Ад, боль и лекарство смешались в моей голове. Я не осознавала, когда бодрствовала, а когда проваливалась в блаженное забытье, но и там мне не давали забыться его шальные с нотками наркотиков - глаза…