- В платье, - поправила я, ущипнув его за бок.
- Черт! Больно же, - притворно воскликнул он, потирая то место.
Понимание о том, что он сказал пришло позже. Медленный танец закончился и мама с Димой сели на место, видя мой потрясенный вид.
- Повтори, что - ты - только - что - сказал?
Он лишь отмахнулся, но я видела как озорно блеснули его глаза.
- О чем Вы?
- Да, мне тут Леша в любви признается. Говорит люблю, жить без тебя не могу…
- А ты? - спросил он.
- А я? Наверное тоже…
Все дружно рассмеялись, пока официант менял нам приборы, предлагая попробовать другие блюда.
Нет, мы конечно мечтали вместе состариться, но если по чесноку, то не заглядывали настолько далеко живя одним днем, здесь и сейчас, упиваясь до упомрачения нашими встречами и объятиями, но это было приятно, чертовски приятно.
Этот парень все время заставлял меня кататься на карусели, вот и сейчас, поднял кабинку " Ромашки " высоко вверх, заставляя мое сердце трепетать от восторга и любить его еще больше...
Глава 26
Возвращались мы домой той же компанией. Было уже поздно, но не для взрослых. Дима с мамой поднялись в нашу квартиру, а мы стояли около подъезда неистово целуясь.
- Ты такая красивая…
- Уже проходили это , в прошлый раз. Ты помнишь?
- Этого невозможно забыть.
Он распахнул полы куртки и я юркнула в его тепло.
- Ты очень вкусная, моя дорогая, ты не представляешь, как я себя сдерживаю. Я бы с превеликим удовольствием украл тебя сегодня, но…
- Но?
- Я пообещал Ирине, что верну тебя домой не позже двенадцати.
- Блииин, это ведь уже скоро.
- Да, точнее через четыре минуты.
- Тогда не стоит тратить драгоценное время на разговоры…
И он занялся моим ртом, унося нас в другое измерение.
Нас оттолкнул человек выходивший из подъезда.
- Полегче…
На меня холодно взглянул отец. Его глаза метали молнии, а голос - словно чужой и противный врезался надолго в моей памяти.
- Пошла по стопам матери? Ну - ну, посмотрим кто кого…
Кровь мигом похолодела в жилах. Лешка окликнул нерадивого прохожего, но я вовремя заткнула ладонью его рот.
- Это ни к чему хорошему не приведет.
- Глупости… - шептали его губы, заставляя меня желать его больше, - ты личность, взрослый человек, а деньги - всего лишь жалкие бумажки, которые можно заработать.
- Наверное, - я пожала плечами.
Расставаться не хотелось, но мать уже несколько раз пыталась дозвониться до меня.
- Спокойной ночи, - сказал он поворачиваясь ко мне спиной.
- До завтра, - крикнула я, не уверенная услышал он этого или нет.
Мама выглядела расстроенной, я попыталась свести к нулю приход отца, но ее уже утешал Дмитрий.
- Не волнуйся, я ее в обиду не дам.
- Это хорошо. Но он редкостная скотина и…
- Иии все же я смогу устоять на ногах.
Следующий день привел пустоту.
Она отдавалась эхом в пустом кабинете НВПэшника. Никто не караулил меня у подсобки, пытаясь украсть у меня несколько минут. Было тихо и только огромная волна тревоги поднималась во мне.
Я почувствовала еще вчера, когда увидела этот ненавистный взгляд. Чувствовала и отпустила его…
Если б я знала, то ни за что не отпустила его от себя…
Я бы бежала за ним, вцепилась мертвой хваткой, но не отпустила, даже если бы мир пал.
ЕСЛИ БЫ Я ТОЛЬКО ЗНАЛА…
Преподаватели словно взбесились, или может нервной была я, но все , даже внеплановая уборка класса прошла в напряженной обстановке.
Сердце сковал ледяной обруч, разрешая дышать через раз. Голову раздирали разные мысли и отнюдь не радужного характера.
Итог дня:
1)Я так и не увидела его в школе.
2)Получила пару за срыв литературы.
3)Поругалась с Наташкой, здорово нагрубив ей.
Супер…
Нет, скорее гатство.
Стоило прозвенеть звонку, как я ринулась в сторону его дома.
Но и там было глухо.
Я ждала...ждала, когда часы показывали пять часов.
Ждала, когда вечер окутал серой дымкой город и люди спешили с работы домой.
Ждала и после, сбрасывая звонки от матери, которая должно быть волновалась…
Ждала, когда наступила ночь и ушла, когда в последнем окне этой многоэтажки погас свет.
Я замерзла. Желудок недовольно бурча требовал еды. Руки и ноги онемели, все тело ломило, но то, что было у меня в душе - затмевало все!
Беспокойство давно сменилось пустотой и непонятной болью. Я понимала, прекрасно понимала, что прежде, как вчера не будет никогда.
После понимания пришла отчужденность. И то чувство, которое испытывает человек, когда его предают.