Это было очень неудобно.
Лишь после продолжительного осмотра площади у самой ее вершины она сумела поймать полусонную Лисицу, а через десяток минут стояния над душой - добиться от нее ответа. Умудряясь одновременно зевать и подводить глаза, гадалка проворчала: вчера Управитель рынка праздновал свадьбу дочери, причем праздновал не где-нибудь, а здесь же; как результат, начало торгов неофициально и единогласно решили перенести на пару часов позже. На этом запас бесплатной болтовни от Лисицы исчерпался, а дальнейшие рассуждения или предсказания судьбы стоили дорого, а потому Белка сочла за лучшее отступить к дну площади.
Поразмыслив, она нашла себе удобную каменную балку на нижнем ярусе пещеры, расположилась там и достала книгу для зарисовок. Рисовать, впрочем, не стала, а просто замерла над пустым листом, перекатывая огрызок карандаша в пальцах и разглядывая площадь. Уже не в первый раз она пдумала, что сидеть вот так и в полудреме представлять, что бы изобразить, было намного приятней, нежели просто рисовать.
Сквозь круглое отверстие в потолке лился мягкий свет. В нем сиял золотистый водоворот пыли, поднимаемой со дна площади ветром. Несколько позевывающих торговцев ставили и укрепляли прилавки; другие просматривали бумаги или расставляли товары; с верхнего яруса доносилась ругань по поводу неуплаты то ли долга, то ли таможенного сбора, то ли налога. По стене рядом с ее локтем проскочил железный паучонок - еще совсем крошечный, чуть побольше кулака размером. Где-то неподалеку каменная синица завела песню - сложную смесь скрипа и шипения, каким-то образом сплетающуюся в зачаровывающую мелодию. Кто-то едва не свалился с моста и отчаянно ухватился за канатный поручень, чем заставил мост затрястись еще больше и вызвал насмешливое улюлюканье со стороны торговцев...
- О, Бельчонок. Что ты делаешь здесь в такую рань?
Голос раздался снизу, из-под облюбованного ею выступа. Там стояла смуглая черноволосая девушка лет двадцати с небольшим, полная и закутанная в яркий красно-золотой плащ. Этот плащ был отлично знаком Белке, как, прочем, и сама девушка.
- Доброе утро, Ласточка. - Отвесить поклон в положении, в котором она сидела, было затруднительно, так что пришлось ограничиться взмахом руки. - Жду, пока подойдет кое-кто из торговцев.
- А, ясно. Дай угадаю, Вьюн-ворчун опять не соизволил встать пораньше? Я уже несколько раз говорила ему, что так он всех покупателей упустит... хотя погоди. Я слышала, что он не так давно упросил владельца летунов взять его с собой в Рокс. Разве он уже вернулся?
- Не в Рокс. Летуны должны были оставить его на Пустынном острове и забрать на обратном пути. Он всегда сам собирает рокки и...
- Точно. И вечно похваляется, насколько она у него крупная и яркая, - улыбнулась Ласточка. - Так он сегодня возвращается? Летуны пришли в Каменную гавань еще вчера, так что у него было достаточно времени...
- Не знаю.
- То есть?
- Я не его жду, вот и не знаю.
На несколько секунд повисло молчание, после чего Ласточка прыснула и тут же, не сдерживаясь, засмеялась. Голос у нее был гулкий и низкий и разнесся по всей торговой площади. Привлеченные им, несколько торговцев отвлеклись от дел и, узнав девушку, выкрикнули приветствия. Она помахала им рукой, после чего опять подняла голову к Белке.
- Просто отлично, Бельчонок! Как мы ни встретимся, ты становишься все хитрее - скоро меня обгонишь, - подмигнула она. - Кстати, к тебе можно пролезть человеческими путями? Если да, пододвинься.
Прошло не менее пяти минут, прежде чем Ласточка, пыхтя и отдуваясь, не забралась на выступ. Впрочем, ни сбившееся дыхание, ни лезущие в глаза капли пота не притушили улыбку девушки ни на мгновение. Едва забравшись, она вытащила из складок плаща здоровенный пирожок и протянула его Белке.
- На, поешь. На тебя смотреть страшно, до чего худая и маленькая. Сколько тебе лет, Бельчонок? Четырнадцать?
- Пятнадцать. - Пирожок был как будто только что из печки, с начинкой из яблочного повидла. Белка пришлось задействовать всю силу воли, чтобы не схомячить его за взмах[6]. К счастью, Ласточка даже не смотрела в ее сторону и знай себе продолжала щебетать:
- Я же говорю, маленькая. Смотри, скоро совсем расти перестанешь - останешься навеки заморышем. И почему Рябинка никак не обратит на это внимание... как она, кстати? До сих пор по уши в бумагах?
- Да.
- Как всегда. Она еще в Академии была такая - вечно хмурая, строгая, пыталась заботиться обо всех сразу и в результате не могла углядеть ни за кем... - Ласточка улыбнулась. - Хороший она человек, правда?