Руки Мелиссы, требовательные и настойчивые, разрывали его расстегнутую рубашку, скользнули ему под мышки, затем легли на лопатки. Его шея изогнулась по-кошачьи от испытываемого наслаждения.
Слэйдер ответил на ее инициативу, раскрыв губы и покрывая мелкими тающими поцелуями ее шею, вызывая в ней все те чувства и эмоции, которые она так старалась раньше подавить в себе. Эти чувства были намного сильнее, чем просто желание. Когда она ощутила нежное прикосновение его руки... на нее нахлынули воспоминания прошлой ночи, а новые чувства затмили прежние, и тело ее как будто пело... наконец... наконец...
Сильные пальцы Слэйдера повторяли движение его губ, скользя вниз по ее шее, и от наслаждения у нее закружилась голова. Ее бросило в дрожь, когда она почувствовала, как, чуть приподняв ее шелковистые волосы, он слегка провел кончиками зубов по ее шее.
Когда он прижал ее к своей груди, ее всю затрясло от охватившего ее желания, и она подумала, что он должен чувствовать это даже сквозь одежду.
Ее раздирали два желания — как можно скорее удовлетворить страсть, пульсирующую в них, и желание, чтобы те ощущения, которые она испытывала в данный момент, длились вечно. В течение пяти лет она себя ограничивала, отказывала себе в тех ощущениях, которые чувствовала при прикосновении рук Слэйдера еще давным-давно. А теперь она поняла, что все эти чувства живы в ней, несмотря ни на что.
Живы!
И, чувствуя ласковые прикосновения рук Слэйдера, дрожа всем телом, она понимала, что и сама оживает.
Почувствовав, что она колеблется, он сжал ее руку, чтобы поддержать ее. Она взглянула в его зеленые глаза, умоляющие ее поверить ему, поверить, что он никогда не причинит ей боли, что никогда не сделает ей ничего плохого.
Ветер раскачивал деревья. Их ветки стучали в окна спальни, и этот царапающий звук, казалось, подбадривает их.
Мелисса отпустила его руку, повернула голову и посмотрела в окно — гроза уже понемногу стихала.
— Ты не хочешь поговорить? — спросила она, неровно дыша.
— Нет, — ответил он, пододвигаясь к кровати. Его сильные руки схватились за столбик, длинные пальцы обхватили резную деревянную поверхность, лаская гладкое дерево, как женщину.
— Я тоже не хочу, — Мелисса сама удивилась, что призналась в этом.
Она услышала, как заскрипела кровать, когда он поставил на нее колено.
Этот звук дрожал в комнате, наполняя все ее уголки чувственностью, электризуя воздух в ней.
Спальня превратилась в парник, где произрастали эротические мысли. Через мгновение был выдернут брючный ремень, белое льняное платье взметнулось вверх, а шелковые трусики — вниз, причем все это произошло как бы без их участия, само собой.
Мелисса повернулась к нему.
— Это не может произойти опять, Слэйдер.
— Дай мне только шанс — один шанс, чтобы я смог убедить тебя, что тот образ, который... — Он тяжело и прерывисто дышал.
Она прижалась к нему.
Он обхватил ее и, казалось без малейшего усилия, поднял. Не говоря ни слова, он сделал несколько шагов в сторону кровати и нежно уложил ее. Его тело оказалось сверху, а его губы искали ее губы, чтобы слиться с ними в безумном поцелуе. Безумно нежном. Безумно страстном.
— Теперь я хочу, чтобы ты смотрела на меня, — сказал Слэйдер, отрывая от ее губ свои. — И я хочу видеть твое лицо. — Его руки нежно и ласково трогали ее глаза и губы, как будто он был слепым.
Она тоже ласкала его с неменьшей страстностью.
— Прижми меня к себе, Слэйдер, прижми крепче, — говорила она, обнимая его и зарываясь лицом ему в шею... прижимаясь к этому милому изгибу, где шея переходила в плечо.
Мелиссе казалось, что это самое надежное убежище на земле.
Слэйдер слушался ее, крепко прижимал, лаская и поглаживая ее, закусив нижнюю губу, чтобы заглушить мучительное томление своих чресел. Он не хотел, чтобы это произошло быстро. Он хотел, чтобы все эти ощущения остались с ним до конца жизни. Они оба боялись, и мучили друг друга, и желали друг друга.
Слэйдер, перевернулся так, что теперь Мелисса оказалась сверху.
— Я хочу, чтобы ты взяла меня, Лисса.
Она хотела возразить, но он остановил ее, прижав палец к ее губам.
— Делай то, что тебе хочется... только попытайся.
Она послушалась. Она позволила себе делать все то, что хотела делать все эти дни после его приезда. Она гладила и ласкала языком его грудь. Но когда она сделала движение, чтобы расстегнуть его брюки, он застонал и остановил ее.
— Ох, Лисса. Не знаю, сколько еще я смогу вытерпеть эту сладкую муку.