Дзюнъэй закончил последнюю линию, смахнул угольную пыль с оригинала сложенным платком и в одно движение свернул свою драгоценную копию. Шаги были уже у самой двери.
Вспышка паники. Где спрятаться? Комната была заставлена, но укрытий было мало. Его взгляд упал на огромный, покрытый пылью сундук в углу, заваленный старыми свитками. Он метнулся к нему, прижался к тёмной стороне, сливаясь с тенями, и замер.
Дверь открылась. В проёме возникла массивная фигура начальника стражи. Человек зажёг маленькую масляную лампу-андон и поднял её, оглядывая комнату. Свет скользнул по столам, полкам, задержался на столе с картой…
Дзюнъэй не дышал. Его сердце билось так громко, что, казалось, эхо разносилось по всей комнате. Он видел, как луч света ползёт по полу, приближаясь к его ногам. Ещё сантиметр…
Начальник стражи что-то пробормотал себе под нос. Возможно, ему показалось. Или он просто решил проверить, всё ли в порядке. Он сделал шаг вглубь комнаты.
И в этот момент где-то на кухне, этажом ниже, с грохотом упал тот самый медный котёл. Кто-то явно задел его ночью.
Начальник стражи вздрогнул, пробормотал проклятия и, развернувшись, вышел из кабинета, торопливо запирая дверь. Его шаги быстро затихли, он ушёл разбираться с источником шума.
Дзюнъэй выдохнул. Дрожь, которую он сдерживал, вырвалась наружу. Он прислонился лбом к холодному дереву сундука, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца. Это было слишком близко.
Через час он был уже на месте встречи с Акари — в заброшенном кладовом помещении рядом с кухней.
— Ну что? — тут же спросила она, её глаза блестели в темноте. — Принёс нам билет к победе или будем прорываться с боем?
В ответ Дзюнъэй молча развернул рисовую бумагу. Даже в скудном свете, пробивавшемся из щели, было видно, что это безупречная копия. Все линии, все пометки, даже печать — всё было на своих местах.
Акари свистнула, впечатлённая.
— Ничего себе. Ты это… в темноте?
— В темноте, — кивнул он, и в его голосе сквозилa усталость и гордость за идеально выполненную работу.
— Старина Дзин был бы в восторге от такой аккуратности, — пошутила она, аккуратно принимая свёрток, как драгоценность. — Ладно, герой. Пора валить отсюда, пока наш друг-начальник стражи не решил провести внеплановую проверку отхожих мест. И да, не обижайся, но я пнула именно твой любимый котел.
Они растворились в ночи так же незаметно, как и появились. На следующее утро Кагэнори получил донесение, что два подённых рабочих самовольно покинули замок, не дождавшись расчёта. Он лишь махнул рукой — кого волнуют какие-то оборванцы?
Он не знал, что эти оборванцы унесли с собой ключ к его гибели. Через неделю их покровитель, даймё Уэсуги, использовал полученные карты для молниеносного рейда, обойдя все новые укрепления и застав гарнизон врасплох. Замок пал за несколько часов.
Работа Дзюнъэя спасла сотни жизней солдат Уэсуги и принесла клану Тенистой Реки не только щедрую оплату, но и нечто более ценное — репутацию. Репутацию тех, кто может изменить ход войны, даже не обнажив клинка.
Воздух в этой части пещеры был другим. Он был густым, сладковатым и опасным. Пахло сушёными травами, грибами сомнительной свежести, химикатами и чем-то металлическим, что щекотало ноздри и предупреждало: здесь не место для ошибок.
Лаборатория мастера ядов, О-Судзу, напоминала логово сумасшедшего алхимика. Повсюду стояли банки, склянки, тигли и ступки с пестиками. На полках сушились пучки зловещих растений, а на стенах висели схемы человеческого тела с отметками о точках воздействия.
Сама О-Судзу была маленькой, сухонькой старушкой с глазами-буравчиками и пальцами, вечно окрашенными в разные оттенки жёлтого, зелёного и фиолетового. Говорили, что она могла убить человека взглядом, но предпочитала делать это с помощью диетических добавок — так было изящнее.
— А, новобранцы, — проскрипела она, увидев Дзюнъэя и Акари на пороге. — Пришли узнать, как отправлять людей к предкам с изыском? Мило. Проходите, не топчитесь. И не дышите слишком глубоко. Вам ещё ваши лёгкие пригодятся.
Они осторожно прошли внутрь.
— Многие думают, что наше ремесло — это просто «подсыпать яду в суп», — начала О-Судзу, бесцеремонно сунув Акари в руки пучок безобидных на вид листьев. — Понюхай. Что чувствуешь?
Акари осторожно понюхала.
— Ну… пахнет травкой. Сеном.
— Правильно! — О-Судзу выхватила листья обратно. — Это и есть сено! Просто сено! Первое правило: никогда не доверяй внешнему виду. Самое смертоносное зелье может пахнуть жасмином и иметь вкус мёда. — Она повернулась к Дзюнъэю. — Ты! Как думаешь, что важнее в нашем деле? Сила яда или его количество?