Такэда медленно прошёлся перед ним. Его шаги были бесшумными на мягких татами.
— Очень поэтично. И очень удобно — говорить намёками, не неся ответственности за слова. Допустим, я тебе поверю. Почему я должен доверять глазам, которые скрыты прутьями корзины?
И началась проверка. Холодная, методичная, как допрос.
— Ты говоришь, что видел многое. Сколько стражников стоит у восточных ворот внутренней стены в полдень?
— Четыре, господин. Двое у ворот, двое на стене. Старший из них — самурай с шрамом на подбородке, он любит есть жареные каштаны на посту.
— Что подавали на ужин генералу Ямагата три дня назад?
— Тушёную утку с редькой. Он был недоволен, что она была слишком жирной, и отдал половину своему оруженосцу.
— Как зовут жену начальника конюшен?
— Её зовут Мидори, господин. Но все зовут её О-Цубу, «Горшок», за её… округлую форму и вспыльчивый характер. Она родила ему трёх дочерей и постоянно бранит его за то, что тот не учит их грамоте.
Дзюнъэй отвечал не задумываясь. Мельчайшие детали, подмеченные за недели наблюдений, выстраивались в чёткую картину. Он был живой энциклопедией замковой жизни.
Такэда слушал, его лицо оставалось непроницаемым. Вопросы становились тоньше.
— Мой советник Хондзи… какой палец он задевает, когда лжёт?
— Он не задевает палец, господин. Он трогает мочку своего левого уха. И его взгляд чуть уходит вверх и вправо.
Наступила пауза. Такэда остановился и снова уставился на Дзюнъэя. В его глазах холодная подозрительность стала сменяться жгучим, сфокусированным интересом.
— Удивительно, — произнёс он наконец. — Ты либо лучший шпион, которого я когда-либо видел, либо… нечто иное. Но доверие — не дешёвая монета. Если это ловушка, если ты играешь в какую-то свою игру, твоя смерть будет долгой. И очень тихой. Ты исчезнешь, и никто, даже твои боги, не найдёт и пылинки от тебя.
Он сделал шаг вперёд.
— Но… мне интересно. Поэтому ты вернёшься туда, откуда пришёл. Будешь делать то, что делал. И ждать моего знака.
Дзюнъэй уже было подумал, что аудиенция окончена, но Такэда добавил:
— И вот твоё первое испытание. Вчера мой кравчий пожаловался, что кто-то ворует дорогое сакэ из погреба. Он подозревает одного из поваров. Узнай, кто это. Но так, чтобы никто не узнал. Принеси мне доказательства. Не слова. Доказательства.
Это была блестящая проверка. Не опасная, но требующая именно тех навыков, которые есть у шпиона: наблюдательности, умения внедриться и добыть информацию.
Дзюнъэй молча поклонился. Он поднялся и, не оборачиваясь, пошёл к выходу. Его спина чувствовала на себе тяжёлый взгляд Такэды.
Уже в коридоре, когда дверь закрылась за его спиной, он мысленно выдохнул. Его руки слегка дрожали от адреналина. «Он играет в го, — подумал он, — расставляя свои камни на доске и вычисляя ходы на десятки шагов вперёд. А я тут пытаюсь объяснить ему правила сёги, используя для этого лишь мычание и неуклюжие жесты. И почему-то мне кажется, что он уже давно знает правила сёги лучше меня».
Он сделал шаг и чуть не наступил на своего старого знакомого — кота Васаби, любимца кухонной прислуги, который, как ни в чём не бывало, вылизывал лапу, развалившись посреди коридора.
— И чего уставился, корзина? — пробормотал проходивший мимо служка. — Кот и кот. Или ты у него что-то выспросить хочешь?
Дзюнъэй молча отклонился, обходя животное. Юмор ситуации был мрачным. Ему, профессиональному убийце, поручили раскрыть кражу сакэ. Это было одновременно и унизительно, и гениально. Самый незначительный промах, малейшая неосторожность — и его подозрения в глазах Такэды подтвердятся. Он был на крючке. И крючок этот засел очень глубоко.
Глава 7
Расследование кражи сакэ оказалось на удивление простым делом. Дзюнъэй, чьи навыки были заточены для куда более сложных задач, за пару дней выявил вора. Им оказался не повар, а молодой подмастерье кузнеца, который тайком проникал в погреб через вентиляционную шахту, чтобы угощать свою возлюбленную, дочку садовника, дорогим напитком. Дзюнъэй даже не стал его разоблачать. Он просто подкараулил парнишку, когда тот снова полез в шахту, и «случайно» заблокировал выход своим посохом. Испуганный подмастерье в результате попался кравчему и во всем ему признался. Проблема решилась, виновный был прощён после строгого внушения.
Доказательством для Такэды стала короткая записка, переданная через того же пажа. В ней Дзюнъэй указал лишь имя и причину, без лишних деталей. В ответ он получил новый, уже более сложный знак: «Проследи за чиновником Макимурой. Куда он пойдет сегодня после заката?». Это было уже серьёзнее. Господин Макимура был тем самым советником, о чьем заговоре Дзюнъэй узнал. Такэда проверял его на самой опасной информации.