— Будет сложно. Он знает все наши приёмы.
Мудзюн посмотрел на него ледяным взглядом и ответил с убийственной простотой:
— Тогда придумай новые. Или сделай так, чтобы его знания ему не помогли. Он — тень. Ты — тень. Победит та, что темнее.
Кумао снова кивнул, на этот раз с едва уловимым пониманием в глазах. Он развернулся и бесшумно вышел из пещеры, чтобы собрать свою команду. Акари последовала за ним, её фигура выражала готовность к убийству.
Мудзюн остался один с О-Судзу. Он снова взглянул на донесение.
— Жаль, — тихо произнёс он, и в его голосе впервые прозвучала не ярость, а нечто иное — досада мастера на испорченный редкий материал. — Он был одним из лучших моих инструментов.
— Заточим новый, — буркнула О-Судзу, закупоривая склянку с ядом.
— Нет, — покачал головой Мудзюн. — Такие не точатся. Такие… рождаются. А потом ломаются. Или ломают других.
Ночь над замком Каи была безлунной и неестественно тихой. Даже сверчки, казалось, притихли, чувствуя приближение теней. Дзюнъэй не спал. Он стоял в самой тёмной части сада, слившись со стволом старого кедра, и чувствовал их приближение. Это было сродни шестому чувству — лёгкое покалывание на коже, едва уловимое изменение давления воздуха. Они пришли. Его бывшие братья и сёстры по клану.
Он знал их методы как свои пять пальцев. Главные ворота? Стены? Для ниндзя Кагэкава это было слишком просто, слишком очевидно. Их путь лежал через уязвимости — те, что невидимы глазу стражи. Он предугадал три наиболее вероятных маршрута: система стоков дождевой воды, вентиляционные шахты, ведущие в кухонные помещения, и по старой, полуразрушенной стене со стороны скалы.
И для каждого пути он приготовил… гостеприимный приём.
Глава 10
Группа Кумао разделилась. Двое самых нетерпеливых, молодых ниндзя, выбрали стоки. Продвигаясь по колено в ледяной, зловонной воде, они не заметили почти невидимую шелковую нить, натянутую на уровне груди. Раздался тихий щелчок, и на потолке тоннеля разорвался небольшой холщовый мешок, выпустив облако мелкой белой пыли. Это был не яд, а мощное снотворное масуйаку. Ниндзя успели сделать лишь пару вдохов, прежде чем их движения стали замедленными, нескоординированными. Они рухнули в воду, погрузившись в глубокий, неестественный сон. Их просто выловят утром дворники.
Вторая группа, ведомая самим Кумао, двинулась по вентиляционным шахтам. Кумао был осторожен, он шёл последним, пропуская вперёд других. Первый ниндзя, пробираясь по узкому кирпичному ходу, наступил на камень, который под его весом слегка прогнулся. Последовала серия тихих щелчков, и с обеих стен выстрелили прочные сети, сплетённые из промасленного конского волоса. Они опутали его, словно паутина огромного паука. Чем больше он дёргался, тем сильнее сети сковывали движения. Он повис в проходе, беспомощный и униженный. Кумао, наблюдавший за этим, лишь хмыкнул и дал сигнал к отходу. Ловушка была не смертельной, но эффективной.
Но главное шоу ждало группу Акари. Она, ведомая яростью и желанием доказать свою преданность, повела своих людей по старой стене. Именно на её пути Дзюнъэй приготовил самый «особенный» сюрприз.
Акари двигалась с грацией пантеры, каждый её шаг был бесшумен и точен. Она не видела почти неразличимого покрытия из свежесрезанных веток и листьев, присыпанных сверху землёй, что перекрывало брешь в стене. Она сделала шаг вперёд — и провалилась.
Снизу не последовало глухого удара о камень, лишь тихое, противное чавканье. Она угодила по пояс в яму, заполненную липкой, чёрной, как ночь, смолой, смешанной с густым маслом и птичьим пухом для вязкости. Запах был ужасающий. Она попыталась выбраться, но смола тянула её вниз с удушающей силой, обволакивая её тело, руки, прилипая к маске и одежде.
— Чёрт! — вырвалось у неё, и это было первое, что она сказала за всю миссию.
В этот момент из тени над стеной материализовалась фигура. Дзюнъэй спрыгнул вниз, приземлившись на край ямы бесшумно, как падающий лист.
— Уходите, — тихо сказал он остальным ниндзя Акари, появившимся из темноты с обнажёнными клинками. — Пока вы можете.
Они заколебались, но увидев его непоколебимую позу и осознав, что попали в западню, отступили, растворившись в ночи.
Акари, бешено пытаясь высвободить руку с мечом, выругалась снова.
— Предатель! Подлая тварь! Дай мне выбраться, и я разрежу тебя на куски!