- Как отец?
- Князь Торсен не пострадал.
Беримир с облегчением выдохнул. Досада остро кольнула в области сердца. Он опоздал. Чувствовал ведь - что-то не то, но ничего не смог поделать.
- Много их было?
- Говорят, с десяток. Гостей, кстати говоря, сопровождал Кхелебрим. Его-то первым из строя и вывели.
Беримир не поверил своим ушам. С колдуном он никогда не встречался, но слышал о нем немало, и не думал, что его можно легко одолеть. К тому же Стражи были привязаны к нему чуть ли не собачей преданностью. Складывалось впечатление, что он для них и царь, и бог.
- Стражи пошли против Хранителя? Разве такое возможно? – высказал он свою мысль.
- Не знаю, Беримир. Мы ничего не понимаем, - Волдай покачал головой. – А ты почему один вернулся, где остальные ребята?
Беримир вздрогнул. На один короткий миг он опять вернулся в тот страшный день и раны, оставленные берендеем, заныли. Волкодлак остановил дыхание на пару мгновений, а потом решительно встретил взгляд командующего.
- Мертвы.
Весь путь до княжеского имения он проделал в одиночестве и расслабляющей тишине, которую всегда наводил Белсонск по ночам. Солнце окончательно село за горизонт, на черное небо вышла серебристая луна, напоминающая тонкий острый серп, и сияющие звезды. Беримир отыскал глазами созвездие, под которым он родился – Орел, Небесный Чертог бога Свавея. Рядом был Чертог отца – Конь. Такая насмешка судьбы, они родились в один день – 13 Хейа, но отец до полудня, а он после, ближе к закату. Поэтому причислялся уже к другому Чертогу. В детстве Беримиру всегда казалось, что отец злится на него из-за этого. Ведь все близкие родственники в первую очередь уделяли внимание ему, иногда напрочь забывая о Николе. Став старше он понял, что причина «злости» отца вовсе в другом, ведь в этот злополучный день, который должен был стать самым счастливым, Никол потерял свою любимую жену, княгиню Виринегу.
Во внутренний двор его пропустили без лишних вопросов. На воротах стояли Витан и Орей, из стражи отца. Они несколько удивились его визиту, но отметив взволнованное состояние, не стали задерживать. Беримир попросил подошедшего управляющего Хована позаботится о лошади, и направился в имение. Дорогу до зала совета он знал, а то, что отец будет именно там, даже не сомневался.
В приемном зале горели факелы, развеивая холодный полумрак. Он был пуст. Отворив небольшую дверку почти в углу, волкодлак попал в темный узкий коридор, заканчивающийся лестницей, ведущей наверх. Ее охраняли два стражника, из числа людей князя Торсена. Они напряглись, заметив Беримира, и положили руки на рукоятки мечей, но потом узнали его. Один кивнул наверх, на лестницу, давая понять, что князь Никол там.
Подъем, казалось, длился вечно. Беримир успел обдумать все, что хотел сказать, но когда увидел резные двери зала совета, из-за которых пробивался желтоватый свет и доносился ожесточенный спор, голова его словно опустела. Он медленно провел пальцем по щели между створками, прислушиваясь к незнакомому голосу, говорящему с сильным акцентом, и толкнул их. Двери тихо заскрипели, выпуская таящийся за ними свет в коридор, и Беримир зажмурился, делая шаг в зал, под десятком обратившихся на него глаз.
Во главе большого стола, лицом к дверям, сидел юный Князь Беловолод, растерянный и тихий мальчик. Беримиру уже доводилось видеть его несколько раз, но личной беседы он не удостаивался. Увидев вошедшего, он вылупил свои, и без того большие глаза, и осторожно глянул на князя Торсена, что сидел от него по правую руку. Принял его за Стража, понял Беримир. По левую руку от мальчика сидела его княгиня-мать Олисана, а рядом с ней Ивор Мильц – казначей и управляющий торговыми отношениями. За их спинами маячил бледный мужчина в дорогих расшитых шелках, пышущий негодованием. Невероятные фиалковые глаза, совершенно белые волосы, уложенные в сложную красивую прическу из переплетенных косичек, и такая же бледная кожа, указывали но то, что он велори. Наверняка это и был королевский советник Элетас Альванорре.
Практически весь стол занимала расстеленная на нем карта Боривоя.
- Мой Князь, - Беримир уважительно склонил голову. - Княгиня-мать.
- Беримир, - отец устало вздохнул и потер переносицу. – Я думал, это Вильцех. Что ты здесь делаешь?