Его же собственный брак никому не принес счастья. И в первую очередь его покойной жене. Два выкидыша подряд. После второго она так и не оправилась. Офорн не любил свою жену, но жениться еще раз был не намерен. Предпочел остаться вдовцом. Тогда мать, кажется, окончательно разочаровалась в нем. Она не могла открыто взять все в свои руки, это посрамило бы честь всей семьи. Чтобы сохранить устойчивое положение им пришлось продать часть земель и невольников. А потом Сентрис спасла всех своим браком. Мать гордилась ей.
К полудню, когда поток гостей иссяк, Офорн смог, наконец, с облегчением вздохнуть. Он никогда не любил шумные пиры и празднества, но обещал себе все это вытерпеть ради Эльги. Вместо крепкого вина он предпочел бы меч поострее, да резвого коня. В юношестве Офорну предлагали место в королевской гвардии, но отец, даже не раздумывая, отказал. Единственный сын не мог посвятить свою жизнь воинскому делу.
В саду было тихо. Свежий воздух отдавал весенней прохладой, ветер лениво шелестел в ветвях деревьев, начавших покрываться почками. Под кустом жимолости старый Разбойник увлеченно грыз говяжью ногу. Любимый охотничий пес отца. В тот день, когда он упал с лошади, сломав себе ногу, Разбойник лишился левого глаза. Это была их последняя охота: пса и его хозяина. Офорн никогда не разделял увлечения отца, из-за чего у них было много споров. Глядя сейчас на одноглазую собаку, он вдруг понял, что сильно скучает по тем денькам. Если бы только было возможно вернуть то время. Отца. Свои юношеские надежды и стремления.
Офорн уже давно не мечтал. Он не знал или просто забыл, чего хотел. Последнее время жизнь для него казалась какой-то чужой, словно он был актером уличного представления. Он прекрасно знал сценарий, но роль была ему противна. Возможно, стоило что-то изменить, найти свое место в мире и стать, наконец, счастливым. Только для начала нужно выдать замуж младшую сестру, а мать… Офорн был уверен, что она справится.
Худенький мальчишка, сын конюха, примчался сломя голову, размахивая клочком бумаги, словно флагом. Рыжие волосы торчали, будто ежовые колючки, на скуле зрел синяк – опять подрался.
- Прискакал гонец с королевским знаменем, господин! – завопил он, подбегая. – Вам послание.
Офорн быстро пробежался глазами по строчкам и, взъерошив мальчугану, волосы еще больше, направился в замок.
Мать вела некую интересную беседу с Эмрисом Биргером, родным дядей жениха, и его супругой Шайлой. Они уютно расположились у тлеющего камина и неторопливо попивали вино. Чуть в стороне от них, у окна, Сентрис играла с Гильсом Биргером, сыном Эмриса, в шатрандж - настольную игру родом из Хакама. Офорну хватило всего лишь мимолетного взгляда, чтобы определить, что сестра непременно одержит победу. Играть ее научил еще отец, а он был очень хорош.
Рядом с Гильсом тихонько, как мышка, сидела Лоара, его младшая сестра. Она уже начала потихоньку превращаться в девушку, но, видимо из-за своей природной скромности, все время молчала, и на нее редко обращали внимание. Девчушкой она была миловидной, но когда к ней обращались, глаза свои устремляла в пол и везде, словно хвостик, следовала за братом. Гильс же в свои шестнадцать был серьезен и собран. Офорн знал, что парень мечтает стать королевским гвардейцем. Он уже четыре года ходил в оруженосцах у Алоноса Мельнери, старшего сына одного из вассалов семьи Вальгард. Отзывались о нем более чем хорошо, и Офорна даже посетила мимолетная мысль поучаствовать в судьбе мальчишки. Все-таки вскоре они должны были стать родственниками, а у него еще сохранились друзья при дворе. Но, как и многие подобные мысли, она была отложена подальше на неопределенный срок.
Эмрис Биргер был человеком хорошо образованным во многих областях. В молодости он много путешествовал, посетил даже Рамшин и город Анарменос на востоке Хакама, где расположен величайший храм Алатара. И единственный уцелевший в ходе религиозных гонений Культа Трех Светил. Отец любил беседовать с ним, но за спиной отзывался как о человеке недальновидном и осуждал его женитьбу на вдове Шайле Аделин. Эту женщину, по неясным причинам, Варбен Вальгард на дух не переносил. Леокара Вальгард как-то раз назвала ее «ушлой девкой», конечно же, за глаза, но в основном была учтива и более никаких нелицеприятных отзывов не оставляла.