- Мне льстит, золотко, чтобы побежала заступаться за меня. – говорил он раздраженно. – Но я взрослый дядя, который может постоять за себя.
Сказав это, он резко развернулся и покинул помещение, оставив меня, в полном унижении, стоять в пыльной кладовой. И что это было? И зачем я вообще полезла? И для кого я старалась? От досады пнула ведро со шваброй. Он действительно не понимает, чем это может обернуться?..
Пребывая в полной задумчивости, я поднялась в свою комнату. Дала приказ, чтобы эльфийская ванна наполнилась горячей водой с ароматизированными маслами, взяла себе немного пирожных и уже через десять минут нежилась в воде и самозабвенно наедалась пирожными и тихо глотала слезы.
Все мужики – козлы. Так еще бабушка говорила, вспоминая деда. Деда я в глаза не видела, как и моя мама – своего отца. Бабуля родила мамулю от какого-то ведьмака, с которым потом увиделась еще пару раз, и на этом их отношения закончились. Потому что у нее было кредо: мужики – козлы, и отдавать им сердце и душу – ни в коем случае нельзя. Любить их – нельзя, обязательно сделают тебе больно. Растопчут и пойдут дальше.
Но я, кажется, совсем не как бабуля. Потому что ни разу не видела, чтобы она убивалась так по своему ведьмаку. И мамуля моя ни разу не видела, чтобы бабушка убивалась от любви к ведьмаку. Она в принципе никогда ни о чем не переживала.
И вот я, к своему стыду, чистокровная ведьма с большим потенциалом – лежу в горячей ванной, плачу от несправедливости и жую пирожные. Которые, кстати, уже закончились. Взвыв от досады, я окунулась с головой в воду, и начала считать, сколько я смогу пробыть там без воды. Досчитав до пятидесяти восьми, я вынырнула и резко вдохнула воздух. Выкрикнула, потому что рядом с ванной показалась темная фигура.
- Не пугайся! – Хэльвард опустился на корточки рядом с ванной.
Я нахмурилась, быстро прижав колени к груди, чтобы скрыть все интересные места. Его темные глаза с красными, некромантскими прожилками пробежали по моим оголенным плечам, задержались на наверняка опухших губах, а уже потом он посмотрел мне в глаза.
- Ты плакала?
- Вот еще. – фыркнула я, отворачиваясь.
Зацепив двумя пальцами мой подбородок, генерал повернул мою голову в свою сторону и улыбнулся уголками губ.
- Прости. Я не должен был так реагировать. Я благодарен, что ты переживаешь за меня и за то, что заставила Бельфегора принести клятву. – я замерла, внимательно вслушиваясь в его слова. – Ведь кто знает, чем могло для нас с тобой это обернуться.
Хэльвард замолчал. Сжав подбородок, он впился в мои губы грубым, но таким страстным поцелуем.
- Сладкая, - отстранившись, прошептал он.
Я, все еще находясь в прострации, не могла трезво оценить происходящее.
- Глаза светятся. Я приду потом, надо будет вновь запечатывать. – сказала я почему-то шепотом.
Генерал кивнул и вышел из купальни. Я смотрела ему вслед и чувствовала, как внутри разливается тепло. Моя неинициированная магия вновь начала сильно пульсировать, просясь вырваться наружу. Прикусив губу, я немного прогнулась в спине: сладкое возбуждение сводило меня с ума. Я тяжело дышала. Лежала, закрыв глаза и крепко сжимая кулаки. Сердце волнительно трепетало, в висках пульсировала кровь. Да или нет? Сейчас или никогда? А потом – вдруг будет поздно?.. Впереди тяжело время. Я это чувствую. Я знаю, что придется несладко.
К черту все! Хватит оправдываться. Ты хочешь этого, Селена, и прекрати искать этому оправдание.
Мое сердце выбрало Хэльварда. Моя магия выбрала Хэльварда.
Я решительно встала из воды. Обтерлась полотенцем, подсушила волосы и посмотрела на себя оголенную в зеркало. Провела ладонью по животу и плавно спустилась вниз… Резко отдернув свою руку, и надела шелковую белую эльфийскую пижаму и вышла из комнаты. Решительности во мне сейчас – хоть сейчас переворот устраивай! Но с каждым шагом к комнате Хэльварда она куда-то стремительно исчезала… А пройти до его комнаты – пять шагов.
Скромно постучавшись, я прошла в его покои и оценила обстановку: Хэльвард стоял у окна и что-то читал в одних штанах. Медленно обернулся ко мне, отложил книгу и сел на кровать, ожидая от меня дальнейших действий: то есть запечатывания.
Мой взгляд прошелся по его бледноватой коже, четко очерченным мышцам, даже сейчас, в расслабленном состоянии, они выглядели потрясающе. В глазах – переливаются красные прожилки. Он тоже смотрит меня оценивающе, наверняка гадает, что у меня под ночной рубашкой. А ничего, мой милый! Ничего!
Решайся, Селена. Ну же!
Я представляла себе это так: врываюсь в комнату, сходу целую его, и мы заваливаемся на кровать…