— Не волнуйся, сестра, — обратился он ко мне, как только Синди успешно покинула коляску. — Идеальный братик поможет даже и… кхм, — кашлянул он, нарочно выделяя оговорку, — поможет всем родным. — В купе с едва скрываемой ухмылкой сарказм в его словах выделялся особенно ярко.
— Не сомневаюсь в тебе, мой брат, — с вежливой улыбочкой отозвалась я и, проигнорировав его протянутую руку, вылезла из коляски самостоятельно. — Вот только ты же знаешь о моём стремление к независимости и, должно быть, понимаешь, что свою руку я протягиваю исключительно при необходимости и мужчинам. — Выдержала секундную паузу, ровно на столько, чтобы до брата дошел истинный смысл моего к нему отношения, и быстро закончила. — Не родным.
— И как я мог забыть?! — удивился Надин, приподнимая уголки губ в кривую улыбку. — Непременно напомню себе об этом в следующий раз.
Почему-то его тон вызвал в памяти мою вчерашнюю клятву о выполнение практически любого его пожелания.
С ним стоит быть поосторожнее, — подумала и решительно натянула на лицо улыбку. — Пусть в мои страхи буду посвящена только я сама.
— Я в этом не сомневаюсь, — сделала ему комплемент, не убирая прежней улыбки. — При желании у тебя отличная память.
— Верно, — хмыкнул он и махнул рукой нашему кучеру, давая разрешение поехать по своими всевозможным делам на обговорённый час. Именно столько мы решили провести во владениях Куэльса или Мастера, как обычно обращались к нему клиенты.
Двухэтажное строение из красного кирпича с коричневым обложением крупного камня в метр по низу смотрелось не то чтобы величественно, но очень даже примечательно. Особенно привлекали внимания редкие арочные окна с витражами. В центре города такая роскошь считалась признаком не только высокого статуса в обществе, но и признаком очень хорошего финансового положения. Услугами Мастера пользовались исключительно состоятельные жители, а так как наша семья относилась к элите — пройти мимо мы просто не могли.
Двери перед нами услужливо открыли, и мы вошли в настоящий рай модников. Многочисленный ряды с разодетыми во всевозможные наряды манекены, множество лучших во всём округе погромщиков, швей, которые, казалось, настолько увлечены любимой работой, что не замечают не только входящих посетителей, но и друг друга. У всех была своя определённая задача, свой план и все чётко и, наверняка, неизменно ему следовали. Можно было бы подумать, что покупатели им и вовсе не нужны (хотя отчасти это, определённо, так и было), если бы не выделяющиеся своей строгостью и одновременно яркостью — отзывчивые помощники-консультанты, которые неизменно спасали всю ситуацию.
— Доброе утро! — с парадно-счастливой улыбкой обратилась к нам ясноглазая девушка полу-эльф. — Изволите поинтересоваться, что именно хотели бы у нас увидеть?
И пока сестра объясняла, чего же мы хотели, я бессовестно рассматривала столь редкое слияние кровей. Эльфы — народ очень практичный и осторожный, особенно в плане выбора спутников. Слишком уж предвзято они относятся ко всем расам, кроме своей. И если уж эльф выбрал человека, то между ними должно быть что-то очень и очень значимое. Полукровок не очень-то приветствуют, хотя их способности, по-моему, заслуживают более пристального внимания. В них отлично совмещались качества как от каждого из рас по отдельности, так и их совместное преобразование. Так что почему именно сами эльфы недолюбливали полукровок для меня всегда оставалось загадкой. Толи действительно такие почитатели «чистой» крови, толи втихаря завидуют появившимся генам. Не понятно…
— Ну что, идём? — спросила счастливая сестренка и мы направились к рядам с готовыми нарядами.
Отведенный нами же час пролетел на столько стремительно, что мы едва успели выбрать себе по всего одному шикарному платью. А ведь это было довольно затруднительно, выбрать самое лучшее из десятков наилучших, но мы справились и теперь довольные шли на выход. Ну как, довольными от нашей покупки были почти все, не считая брата. Тот с весьма неудовлетворённой миной шел позади нас с Синди и наблюдал за молчаливо-шедшими носчиками. Для него всегда было утомительно долго следить за кем бы то не было, но толи прямое наставление отца не спускать с нас глаз, толи «непридуманное» ещё желание заставляло его сносно терпеть всю окружающую нас шумиху. Что из них было для него приоритетным я не знала, но с каждым его взглядом мне невольно хотелось поскорее закончить все дела и не тревожить зря его больное воображение. Пусть ничего за рамки приличия он от меня не потребует, но придумать что-нибудь «веселенькое и забавное», особенно с Вайолет, он вполне мог.