Из дома выходит с туесом Л и з а. Оглядывается по сторонам, идет в погреб. Тут же возвращается.
Л и з а (подает в окно туес). Потчуй, Троша, гостя. Квас холодненький. А я за цыплятами погляжу. (Расстроенная, ходит по двору.)
На крыльцо выходит Т р о ф и м.
Т р о ф и м. Что, Лиза? Опять коршун?
Л и з а. Ястреб… Иди к гостю.
Т р о ф и м. И чего ты такая?
Л и з а. Какая «такая»?
Т р о ф и м. Не в своей тарелке. Не дури хоть при нем-то.
Л и з а (громко). В избе духотища! Николай Петрович, выходите на крылечко! (Мужу.) Что же ты, хозяин, гостя покинул?
На крыльцо выходит С т у ж и н.
Троша, вынеси баян! (Стужину.) Мы с мужем весело живем. Он играет на баяне, я пою. Троша, сыграй!
Т р о ф и м. Сдурела, Семеновна?
Л и з а (приносит баян). Играй, Троша! Да веселее!
Трофим, с тревогой поглядывая то на жену, то на Стужина, играет «Златые горы».
(Поет с надрывом.) «Ты пропил горы золотые и реки, полные вина…» А теперь идемте, я вам покажу наше хозяйство. (Берет Стужина под руку.)
Т р о ф и м. Какое там хозяйство… Дом, он у всякого есть. В поселке все строятся.
Л и з а. А гуси? Вы видели наших гусей? Вон они у речки. А уток? Это все наши. И куры, и индейки. А вот там, за косогором, есть участочек, там лен-долгунец цветет.
Т р о ф и м. И наговоришь ты, Лизавета! Николай Петрович и в самом деле подумает…
Л и з а. Там ивняк рос, мы его раскорчевали и засеяли.
С т у ж и н. А лен зачем вам?
Л и з а. Лен для холста. Холст для савана. А эти плахи для гроба!
Т р о ф и м. Спьяну несешь всякую чепуху. (Стужину.) Моя жена шутница. Идемте в дом. Музыку послушаем.
С т у ж и н. Да мне, пожалуй, пора уж.
Т р о ф и м. Что вы, Николай Петрович! Погостите!
Л и з а. Погостите, Николай Петрович! Или тополей навестить торопитесь?
Т р о ф и м. Да будет уж, Лизавета. Перестань.
Л и з а (мужу, в лицо). Я только начала!
С т у ж и н. Я слышал, у них Сергей ушел из дому?
Л и з а. Говорят. А что? От погибели его спасти хотите?
Т р о ф и м. Семья большая, а толку… Как от этих тополей, что насажал Федор подле своего дома. Что за человек — понять не могу.
С т у ж и н. Наверно, постарел Федор? (Внимательно смотрит на Лизу.)
Т р о ф и м. Такая жизнь у него… Иван, значит, вроде от семьи совсем откололся. Артистка тоже воротилась. Поговаривают, насовсем. А Сережка… Выгнали с работы. Жена уговорила, взял к себе в объездчики. А про остальных и говорить не стоит — мелкота. Все, что эти тополи, высокие, красивые, да радости и пользы от них никакой! Митрий был ничего. На войне погинул парень. Совсем мальчишкой… Вместе мы с ним в Брянских лесах немца лупили.
Л и з а. Это когда же? Что-то не помню…
Т р о ф и м. Не путай разговор, Лизавета.
С т у ж и н. Надо заглянуть к ним. Непременно.
Л и з а. Вас, конечно, интересует тополь, который третий справа? Марией называется!
С т у ж и н (смеется). Может быть…
Л и з а. Была сегодня здесь.
Т р о ф и м. Откудова пташечка слетела, туда и села! А ведь все такие гордые.
С т у ж и н. Федор верил, что Митя вернется живым.
Т р о ф и м. У них у всех что-то не того… Ненормальность какая-то. Все чудят. Тополи, дубы насажали… Не поймешь чего! Зачем? Люди простые, рабочие, так живи сообразно… А Мария как обошлась с вами? Небось не раз вспомнила. Ничего, теперь вы себе не такую сыщете. (Смеется.)
Входит С е р г е й. В руках у него два капкана.
С т у ж и н. Сережка! Какая встреча! Ну и парень! Ну и возмужал! (Обнимает за плечи.) А это что у тебя?
С е р г е й. Капканы! Здравствуйте, Николай Петрович!
Т р о ф и м (себе под нос). Черт!
С е р г е й. Второй раз у водопоя нахожу! Какая-то зараза охотится за лосями! (Бросает капканы к ногам Трофима.)
Т р о ф и м. И я на этой неделе наткнулся. Вот народ! Такое смирное животное!
С т у ж и н. Какой ты бравый! Ну и тополь! Высок, красив! Как живешь?
С е р г е й. Живу! День-деньской по тайге разъезжаю… Да кто-то лес ворует… Сегодня ночью увезли две машины… Поймаю — шею сверну!
Т р о ф и м. А ты объездчик! С тебя и спрос! Приглядывай да охраняй! За это тебе деньги платят! А поймаешь — веди прямо в нашу контору. Уж дадут ему жару!
С т у ж и н. В поселок не едешь, Сережа?