Машина, сбавив скорость, прогромыхала по деревянному мостику и помчалась, подпрыгивая, по булыжной мостовой.
Городок уже окутался ночной мглой и поднимавшимся с окружавших его лугов густым туманом. И только кое-где смутно виднелись желтоватые щелочки в зашторенных окнах. Царила полная тишина.
Они миновали еще несколько домов. Вдруг из какой-то подворотни выскочила освещенная на минуту фарами машины собачонка. Пробежав несколько десятков метров и, видимо, поняв, что ей не угнаться за автомобилем, залилась злобным, визгливым лаем. Тут же откликнулись с разных концов городка другие собаки. Спустя минуту снова воцарилась тишина.
Вдруг машина резко затормозила и остановилась. Оба пассажира больно ударились головой о решетчатое окошко водительской кабины. Оказалось, что они прибыли на место. Водитель вышел из кабины, обошел машину вокруг, ударяя ногой по колесам, и только потом вспомнил о пассажирах.
— Приехали, — сказал он.
Мешковский спрыгнул первым и принял от Брылы вещмешок и чемодан, за ним соскочил Брыла.
Попрощались с водителем, коротко поблагодарив его, и с грязной мостовой ступили на не менее грязный тротуар.
— Ну что, пойдем в училище? — спросил Брыла.
— Сейчас, ночью? — возразил Мешковский. — Надо где-то переночевать, а главное — перекусить. Я чертовски проголодался.
Из темноты вынырнул запоздалый прохожий. Они остановили его и спросили, где ближайшая гостиница и ресторан. Оказалось, в нескольких шагах отсюда.
— Но там уже, наверное, закрыто. Сомневаюсь, впустят ли вас. Советую пойти в комендатуру или магистрат, — посоветовал прохожий.
II
Ресторан действительно был уже закрыт. Но Мешковский заметил узкую полоску света, пробивавшуюся сквозь ставни.
Минут десять они настойчиво стучали в дверь, пока не послышались шаркающие шаги. Хриплый, грубый голос спросил:
— Кто там?
— Впустите, пожалуйста. Мы офицеры. Только что приехали и хотели бы у вас переночевать…
— Все закрыто. Никого не принимаем.
Но Мешковский снова начал колотить кулаком в дверь.
Это, по-видимому, вывело хозяина из себя.
— Я же сказал, что закрыто. Не шумите, людей разбудите.
— Буду стучать до утра, если не впустите нас!
Брыла хотел было успокоить товарища, но тактика Мешковского подействовала. Человек за дверью что-то пробормотал, повернул ключ в замке, дверь приоткрылась, и офицеры вошли. Хозяин попытался протестовать, но было уже поздно. Мешковский открыл дверь, ведущую в ресторан, решительно вошел, нащупал в темноте выключатель. Желтый свет залил комнату.
— В такое позднее время не могу… — не сдавался хозяин.
— Так что нам — умирать с голоду? — улыбнулся Мешковский. — Ничего не поделаешь! Хотя время и позднее, но придется нас накормить. Чего не сделаешь для защитников родины, верно?
Ресторанчик был небольшим. Низкий, потемневший от времени потолок, деревянные панели стен, дубовые столики и табуретки в псевдонародном стиле, большая, свисающая с потолка люстра, на стенах развешаны рога, голова лося, картины из охотничьей жизни. В глубине комнаты буфет, на нем — сверкающий никелем пивной агрегат, бутылки, стаканы, рюмки.
Мешковский с интересом осмотрел помещение. Затем повернулся к продолжавшему ворчать хозяину.
— Охотничий? Отличный у вас ресторанчик…
Владелец ресторана оказался невысоким лысым толстяком с лоснящимся от жира багровым лицом. Казалось, что его физиономия могла в любую минуту лопнуть. Комплимент Мешковского и то, что офицеры никак не реагировали на его жалобы, заставили его широко улыбнуться:
— Да, охотничий! Вы что же, никогда не были в Хелме?
— Никогда.
— Это видно. Иначе вы бы слышали о моем ресторанчике. Богушевский! — представился он.
Мешковский бросил через плечо Брыле:
— Ну, коллега, приглашаю отужинать. Пан Богушевский угощает нас ромштексом из косули.
— Да что вы! Во-первых, кухня уже не работает, а во-вторых, где сейчас достанешь дичь?! Не те времена…
— А накормить нас вам все-таки придется. Мы умираем с голоду!
— Если только что-нибудь из холодных блюд…
— Давайте, ну и к этому что-нибудь для согрева. А то я весь дрожу.
Толстяк исчез. Офицеры сбросили плащ-накидки и уселись поудобнее на деревянных лавках. Им хотелось спать, они ощущали страшную усталость, но прежде надо было утолить голод. Мешковский потянул носом и заявил:
— Э-э-э… он что-то стряпает. Чувствую запах жареного.
Сидели молча, пока не появился хозяин ресторанчика. Он нес на подносе тарелки с яичницей, хлеб, сыр, масло. Поставил все на стол и с довольным видом сообщил: