Утром я поняла, что безоглядно влюбилась. А Слава сразу сказал, что женат, растит ребенка и слово "развод" на сегодняшний день в его лексикон не входит. Но меня это не испугало. После неудачного замужества я вовсе не стремилась к семейной жизни. Я была влюблена, и все трудности меркли перед моим чувством. Позже я поняла, что отсутствие матримониальных планов с моей стороны, наверное, и было тем, что позволило мне удержать Славу около себя. Тогда же я мало разбиралась в мужской психологии и тешила себя иллюзией, что он меня любит. Впрочем, грех жаловаться, Слава относился ко мне хорошо, был нежен и даже заботлив, насколько это позволяла служба.
Он стал своим человеком в нашем доме. Мама отнеслась к нему, как ни странно, благосклонно. Видимо, несмотря на некоторую старомодность взглядов, она сочла, что я уже выросла и извлекла достаточное количество уроков как из ее, так и из своего неудачного опыта. Мама тяжело болела и, наверное, хотела, чтобы рядом со мной был человек, на которого можно опереться. Ощущение надежности и защищенности возникало само собой, когда Слава находился рядом - двухметровый гигант с широкими плечами и крепкими бицепсами. Может быть, мою настороженную к людям маму подкупила его откровенность: о своем семейном положении Слава сообщил ей сам в первый же день, когда я их познакомила. Как бы там ни было, но двери нашего дома всегда были открыты для него, а спустя несколько месяцев у Славы уже был ключ от нашей квартиры.
Общение со Славой на многое открыло мне глаза. Мне казалось, что оперативная работа очень опасна, что он ежедневно рискует жизнью, имея дело с преступниками. Если он обещал прийти в 10 вечера, а приходил в час ночи, я сходила с ума от беспокойства, рисуя в воображении страшные картины задержаний, нападений и перестрелок. Слава же всегда был невозмутимо спокоен.
- Ну что ты беспокоишься, дурочка? Я прошелся по территории, посмотрел, все ли в порядке.
- Ночь ведь на дворе. Неужели ты не боишься?
Слава пожимал плечами:
- Кого мне бояться?. Добрые люди вреда не причинят, а злые - они знают, что я, во-первых, сыщик, а во-вторых, просто здоровый мужик. Враги не всегда среди чужих, Шурик. К сожалению, они чаще бывают среди своих. Вот их я действительно боюсь.
Так я сделала свое первое открытие: Слава не любил "своих" и опасался.
Второе удивившее меня открытие состояло в том, что у Славы полностью отсутствовал интерес ко всяким нашумевшим в городе криминальным историям. Однажды мама, знавшая об этой его особенности, все-таки решила спросить о том, что волновало в то время всю Москву.
- Скажи, Слава, а что с тем маньяком, который убил двадцать женщин в красном? Его еще не поймали?
Слава поморщился.
- Это слишком преувеличено. На самом деле - две, и одна из них действительно была в красном. А маньяк ли он - трудно сказать. Поймаем - узнаем.
Периодически город потрясали разные слухи: то обокрали известную актрису, то убили олимпийского чемпиона. На все мои вопросы Слава отшучивался, никаких комментариев не давал. Первое время я обижалась.
- Ты что, скрываешь от меня профессиональные секреты? Не доверяешь мне?
- Да Бог с тобой, Шурик, ну какие тут секреты? Людям нравится обсуждать кровавые убийства и миллионные ограбления. Ты пойми, меня интересует только то, чем я занимаюсь. Все остальное меня не касается. Это для вас убийство народного артиста - сенсация, у меня же на территории убивают не таких знаменитых людей, но каждый случай одинаково важен, потому что это случилось у меня. Мне некогда интересоваться тем, что случается у других, если это не имеет отношения к моей непосредственной работе.
Поводом для третьего открытия послужила моя ревность. Как-то накануне 8 Марта я увидела Славу на улице в обществе молодой женщины. Спутница Славы была одета элегантно, в дорогие наряды. И я вдруг увидела себя рядом с ней: советские джинсы, старый свитер, жалкие немодные сапожки... Несколько дней я дулась на Славу, потом не выдержала:
- А что это за дама была с тобой на Калининском проспекте? - Я старалась, чтобы мой голос звучал холодно и равнодушно.
Слава долго молчал. Потом ответил:
- Это моя ошибка. Я должен был предупредить тебя сразу. Никогда не подходи ко мне на улице или в любом общественном месте. Никогда не узнавай меня. Ты поняла?
- Нет, - мне очень хотелось быть гордой. - Ты стыдишься меня? Боишься, что на работе узнают? Может быть, мы прекратим наши отношения, если для тебя это так обременительно?
Слава обнял меня, погладил по плечу.
- Девочка моя, я работаю 24 часа в сутки, за исключением того времени, когда я у тебя или дома. Если ты подойдешь ко мне на улице, это могут увидеть люди, которым вовсе не нужно знать, что мы с тобой знакомы. Каждый близкий мне человек - это брешь в моей защите. Я не боюсь за себя. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь пытался делать больно мне, сделав больно тебе.
Много позже, оглядываясь назад, я поняла, что Слава так и остался мне чужим. Он ничего не рассказывал мне не только о работе, что было бы вполне понятно, но и о своих друзьях. Не знаю даже, были ли они у него. Да и с моими приятелями знакомиться не хотел. Теперь я понимаю, что все это ему было не нужно. Просто был дом, где ему всегда были рады, не задавали никаких вопросов и ничего не требовали, где ему было тепло и спокойно. Видимо, сыщику необходим такой дом. Но один ли? Я не раз задавалась этим вопросом, после того, как однажды обратила внимание на его ключи. Это была тяжелая связка, кроме ключей, на ней были печать и жетон.
- Зачем ты таскаешь с собой такую тяжесть? - удивлялась я. - Неужели все эти ключи нужны тебе каждый день?
- Ну, смотри, - иногда Слава был удивительно терпелив со мной, как с неразумным ребенком. - Это ключ от кабинета, этот - от сейфа, эти два - от моей квартиры, вот этот - от почтового ящика, а этот - узнаешь? - твой.
- А вот эти?
- А., да так, тоже от разных нужных дверей, - он махнул рукой.
Вопрос об этих "нужных" дверях долго еще не давал мне покоя.
Слава обладал удивительным качеством - он умел не отвечать на вопросы. Так же, как и его сосед по кабинету, Михаил Дмитриевич. То есть на самом деле на заданный вопрос обязательно следовал ответ по существу. Но уже через две-три секунды я понимала, что мне так и не ответили.
Михаил Дмитриевич Волков был первым коллегой Славы, с которым я познакомилась. Произошло это так. Примерно через две недели после нашего знакомства Слава вдруг исчез. Я ждала его звонка, сначала недоумевая, сердясь. Потом не на шутку испугалась и решила позвонить ему на работу. Мне ответил вежливый мужской голос: