- Джефферсон, ты создал в Гленвью отделение АИА, - сказал Хадсон. Спустя некоторое время ты обратился ко мне за финансовой помощью, и я ее тебе оказал.
- Весьма великодушно с вашей стороны, мистер Хадсон, - сказал Смит. Однако...
- Джефферсон, - оборвал его старик, - помощь я оказал тебе не потому, что мне нравится цвет твоих волос, твоя манера одеваться, или потому, что у твоих детей хорошие манеры. Я помог тебе, поскольку поверил в цели, которые преследует АИА. Ты объединил жителей нашего городка, так как был твердо убежден, что анархия несет в себе угрозу американскому образу жизни. Ты верил, что наши суды своими решениями сводят на нет усилия полиции, которая старается навести в стране порядок, что законопослушные граждане не могут защитить себя от разбушевавшейся толпы, от грабителей, вандалов, насильников и убийц, заполонивших нашу страну. Вы стояли на страже законности и порядка, чтобы любой житель Гленвью после наступления темноты мог не боясь появиться на улице. Я снабжал вас деньгами, чтобы вы, приобретя на них оружие, могли применить его, когда это будет необходимо. Но вы, как я теперь понял, используете свою организацию совсем в других целях.
- Но вы же согласились на налет, который мы устроили прошлым вечером, возразил Смит. - Вы им фактически и руководили.
- Да, руководил, - подтвердил Хадсон. - Мы были вынуждены разогнать тех, кто покушался на основы морали, благопристойности и человеческого достоинства. Однако в своих последующих действия вы, Джефферсон, зашли слишком далеко.
- Не понимаю, сэр, почему...
- Вижу, что не понимаешь, - сказал старик. - Тогда придется начать все сначала. Не знаю, что произошло с Линдой Вильямс, поэтому здесь я вас ни в чем не могу обвинять. Хотя и подозреваю, что погибла она по вашей вине. Неожиданно его голос задрожал. - Мы разогнали собравшихся на представление зрителей, потому что оно было аморальным. Но если эту оправданную акцию кто-то из наших людей намерен использовать в качестве оправдания своей собственной аморальности, тогда всем нам стыд и позор. Если мистера Джерико, который искал пропавшую девушку и заподозрил вас, без суда и следствия избили и лишили свободы, то вы совершили беззаконие, против которого мы призваны бороться. Мы свято верим в неприкосновенность частной собственности, но вы, уподобясь взбунтовавшейся толпе, этот принцип нарушили. Более того, мы вооружились с единственной целью - противостоять тем, кто это оружие неправомерно использует. И что в итоге мы имеем? Полицейский, исполнявший свой долг, убит маньяком, который числился одним из нас. Мы создали организацию, чтобы укрепить дисциплину, а сами ее нарушаем.
- Сэр, в том, что вы говорите, есть доля правды, - сказал Смит, - но...
- Я еще не закончил, - оборвал его мистер Хадсон. - Мне очень хотелось бы узнать, почему вы вторглись в усадьбу моей племянницы и причинили ей материальный ущерб. Ты же и сам, Джефферсон, отлично понимаешь, что ваши рассказы о проводимых там учениях просто бред сивой кобылы. У вас были причины, чтобы собраться во владениях Энжелы, а не использовать для своих военных игр те несколько сот акров леса, которые я вам специально выделил. Может быть, ты, Джефферсон, мне объяснишь? Если ты этого не сделаешь, все отношения с вами я порву. Лишу вас материальной и моральной поддержки. Ну, так что?
В комнате стало тихо. Никто не решался открыть рот.
- Кто-нибудь скажет, чем примечателен для вас сарай, в котором хранится мебель? - спросил Джерико.
Бойцы АИА переглянулись.
- Вы же охраняете его, словно это Форт-Нокс, - добавил Джерико.
Смит облизнул губы.
- На нашей учебной карте военных действий он обозначен как склад оружия, - сказал он. - Поэтому мы его и защищали.
- Снова чушь, - сказал Джерико.
- Думаю, настала пора раскрыть наши карты, - произнес Блисс.
- Очень рекомендую вам это сделать, - сказал мистер Хадсон.
Адвокат вопросительно посмотрел на Смита, а тот в ответ молча кивнул.
- Вам, сэр, следует знать, что пришло время, когда никакой помощи от вас нам уже не требуется, - подчеркнуто вежливо произнес Блисс. - Мы не дети, чтобы выслушивать чьи-то нравоучения. Мы уже в состоянии действовать самостоятельно, следуя своим целям. Мы весьма благодарны вам за ту поддержку, которую вы до сих пор нам оказывали. Но теперь мы можем обойтись и без нее. Скажу вам откровенно: мы, сэр, исполнять ваши указания больше не будем.
Бледная щека старика нервно дернулась. После истории, рассказанной им в машине, я знал, что для него слова адвоката неожиданностью не явились. Где-то в глубине души мистер Хадсон был готов к такому повороту событий.
Переведя взгляд на Смита, он спросил:
- Это так, Джефферсон?
- Извините, мистер Хадсон, - произнес тот в ответ.
- Ну, хорошо, - сказал старик, и на его губах заиграла улыбка. - Итак, вам от меня больше ничего не нужно. Я правильно вас понял?
- Я знаю, о чем вы думаете, сэр, - оставаясь подчеркнуто вежливым, сказал Блисс. - Вы думаете о том, что, перестав жертвовать на нужды больницы, библиотеки и на развитие предпринимательства, вызовете скандал в масштабе всего Гленвью. Но нас это никак не заденет. Мы...
- Заткнись, Джо! - прервал его Смит.
Улыбка на лице мистера Хадсона стала еще шире.
- Мне пора спать, - сказал он. - Спокойной ночи, джентльмены.
Старик круто развернулся и в сопровождении меня и Джерико вышел на улицу.
Возле нашего пикапа я увидел старый "роллс-ройс" с Кингстоном за рулем. Хадсон остановился и, обернувшись к нам, сказал:
- Я думаю, мне следует поговорить с Энжелой. Пусть она знает, что я к событиям этой ночи никакого отношения не имею. Кроме того, мне хотелось бы самому взглянуть на тот злополучный сарай. Джентльмены, я могу поехать в вашей машине?
- Да, конечно, мистер Хадсон, - ответил Джерико.