– Если бы он просто пропал, если бы его… я не знаю. Но все дело в том, что кто-то уже неделю звонит нам и молчит в трубку.
– Роман?
– Но зачем ему это? Хочет загнать нас с матерью в гроб? Что ему от нас… Нет, я не думаю, что он…
– Понятно, – мягко подхватила я. – Сергей Георгиевич, сколько, вы говорите, прошло с момента исчезновения Романа?
– Неделя.
– И звонки начались примерно тогда же?
– Да.
– Значит, вы уверены в том, что это напрямую связано с исчезновением вашего сына?
– Да. По крайней мере…
– Договаривайте!
– …так думает моя жена. Она убеждена, что эти звонки и молчание в трубке… – Белосельцев оборвал сам себя, глухо кашлянул и снова приложил к губам платок.
– Вообще периодические звонки с молчанием в трубке – очень сильное психологическое оружие. Особенно если нервы на пределе. А тут еще и сильнейший стресс… возвратились с похорон, – пробормотал Родион себе под нос. Белосельцев, кажется, даже не расслышал. Босс спросил, на этот раз уже громко и отчетливо: – Ваша супруга убеждена в том, что это звонят похитители Романа или люди, каким-то образом с этим связанные?
– Да. Она говорит даже, что это может быть и сам Роман. Или… или…
– Что – или?
– Ведь есть такая сфера, где ни один человек… ничего… где бессилен любой?
Белосельцев покачал головой и продолжил:
– Дело в том, что сейчас уже доказано, что можно сообщаться с потусторонним миром…
– Ничего подобного не доказано!
– Для человечества в целом – быть может. А вот моя жена уверила себя в том, что по телефону звонит нам… Дима. Да, Дима.
Родион откинулся назад, на спинку кресла:
– Ну, знаете ли, Сергей Георгиевич! Я вполне допускаю, что ваша супруга так думает – она уверила себя в невозможном. Наверно, у нее расшатаны нервы. Но вы, как разумный и образованный человек, не можете склоняться к такому объяснению, которое к тому же никак не мотивировано.
Белосельцев кивнул:
– Да, разумеется. Я тоже ей говорю, чтобы она перестала сама себя накручивать этими глупыми мыслями, но это бесполезно. Еще несколько дней, и она окончательно сойдет с ума. Эти звонки ее доконают. Доконают, понимаете? Вот поэтому я и пришел к вам, поэтому я и готов заплатить любые деньги, только помогите. В милицию обращаться я не могу…
– А это почему, собственно? – тихо и вкрадчиво спросил Родион. – Мне кажется, вполне могли бы. Нет, мы постараемся вам помочь, возьмемся за это дело, но все-таки исчезновение человека – это в компетенции милиции.
– Просто я видел, какие там служат! – резко выговорил Белосельцев. – Кроме того, у меня есть одна причина не связываться с милицией и им подобными. Я вам ее открою только после того, как мы подпишем все документы… ведь у вас так полагается?.. И вы обязуетесь ничего не разглашать.
Родион Потапович прищурил глаза и наконец согласно кивнул…
Глава 3
Когда все формальности были утрясены, Сергей Георгиевич попросил сигарету. Белосельцев несколькими затяжками выкурил ее до самого фильтра, три или четыре раза закашлявшись, и только после того, как окурок был раздавлен нервными пальцами экс-медика в бронзовой пепельнице, мы услышали:
– Есть один документ, при одном воспоминании о котором я немею. Я несентиментален. Я не могу назвать себя чувствительным человеком. Но эта бумага здесь, во внутреннем кармане пиджака, и без преувеличения могу сказать – она жжет мне сердце…
И он вынул из кармана продолговатый конверт и протянул мне. Я, не открывая конверта, подошла к столу босса и положила перед Родионом.
В конверте оказалась сложенная вчетверо бумага. Босс покрутил ее в руках, не разворачивая. Потом Родион Потапович развернул лист, и в то же самое мгновение наш посетитель вдруг вскочил с дивана. Мелькнули всклокоченные волосы, блеснул из-под очков горящий безумной тревогой взгляд, и, резко скакнув вперед, он оказался прямо перед боссом. Но в следующую секунду я достала Белосельцева. Сработал отлаженный рефлекс, и посетитель был отброшен на диван, а я погрозила ему пальцем и выговорила ледяным голосом:
– Будете барахтаться в том же духе, уважаемый, – наживете проблемы. Кажется, мы слушали вас спокойно. Родион Потапович, – повернулась я к Шульгину, который безо всякого выражения на лице рассматривал внезапно взбрыкнувшего Белосельцева, – может…
– Не «может», – оборвал меня Родион Потапович, – не «может»! Никаких «может», Мария, договор подписан, аванс внесен и все согласовано, а что Сергею Георгиевичу вдруг вздумалось помешать мне прочитать бумагу, им же самим мне врученную, так это все нервы, нервы. Наверно, нашему новому клиенту никогда прежде не доводилось попадать в такие ситуации, вот он и не сдержался.