И вот однажды, выходя из кинотеатра, я встретился с ней. Оба мы остановились, улыбнулись друг другу. Потом пошли вместе. Она взяла меня за руку.
На следующий день она перебралась ко мне. И снова пошла прежняя канитель. Мы любили, ревновали, оскорбляли друг друга. Как обычно.
Ее муж, сказала она, возвратился за несколько месяцев до нашей встречи и снова уехал. Она его уже не любит. Она очень страдала из-за нашего раз-
рыва. Ей удалось меня убедить. Я и сегодня уверен, что она говорила правду, что она всегда мне говорила правду. Но на Грасиэлу часто «находило», ее мучил «призрак». У нее появлялось безразличие к миру и к людям, словно какой-то провал образовался в ее душевной жизни, и иногда надолго. Тогда она бродила с отсутствующим взглядом, избегала разговоров, не отвечала на ласки. Случалось, вставала ночью и молча курила у окна. Что-то было в ее прошлом, что так и осталось для меня тайной. Вначале я бесился, ревновал. Мне казалось, что она думает о каком-то мужчине, может быть, о своем муже. Так я и не узнал, что это с ней происходило. Впоследствии встречал я других женщин с «призраком», на которых тоже «находило». И я понял, что от такого наваждения нельзя избавиться никакими заклятьями. Единственное средство — если у тебя нет собственного «призрака», самому создать его себе. Но в то время я не умел создавать себе призраков, и, когда он мучил Грасиэлу, он мучил и меня.
И вот, в один из таких периодов, когда Грасиэлу изводил ее «призрак», я, после долгих уговоров, убедил ее провести субботний вечер в мастерской художника, с которым познакомился за несколько месяцев до того и который недавно вернулся из Европы. Альфредо жил в Поситос *, на одиннадцатом этаже подковообразного здания. У него была там большая комната с огромным окном на море и другим окном с вогнутой стороны, противоположной фасаду. Квартира была комфортабельная, хорошо обставленная. На мастерскую художника она нисколько не походила. У Альфредо была богатая бабушка, он был ее единственным внуком. Старуха уже выжила из ума и считала, что Альфредо должен вскоре получить диплом инженера.
Беседа сперва довольно долго шла о живописи, о музеях и о поездке Альфредо в Европу, но когда подействовало выпитое вино, началась обычная кутерьма. Слушали джаз, затем завязался хаотический спор, но Альфредо вскоре прервал его, попросив присутствовавшего там актера прочитать стихи из «Сон-горокосонго»» 2, которые сам он сопровождал мими-
1 Поситос — район Монтевидео.
«С о н гор о косо н г о» — поэтический сборник кубинского поэта Николаса Гильена.
ческой игрой. Актеру пришлось потом еще читать стихи из «Всеобщей песни» *, из «Черных герольдов» 2, которые, как обычно, вызвали столь любимое публикой соревнование среди поэтов. Затем появилась гитара, зазвучали самбы и чакареры 3. Грасиэла изрядно наклюкалась. Она вдруг отвела меня в угол, поцеловала, сказала, что любит меня и что уже чувствует себя хорошо. Алкоголь прогнал ее «призрак». Альфредо, зная, что я недурно импровизирую стихи, попросил развлечь гостей. Потом мне пришлось демонстрировать устный счет, все были потрясены. В восторге от признания, которое мне сделала Грасиэла, я так разошелся, что даже изобразил мессу и произнес проповедь. Мне аплодировали. Актер принялся меня убеждать, что я рожден для сцены. Он пригласил меня прослушать курс лекций о системе Станиславского, который читался в Народном театре. В тот вечер мне все удавалось. Грасиэла снова потеснила меня в угол и осыпала поцелуями. Раньше она никогда этого не делала на людях. Ее дыхание больше, чем когда-либо, пахло зеленым чаем.