- Да не мог он вернуться! Не мог! Я сам видел как он сгорел! Хотя… Игорь на несколько секунд задумался и затем хлопнул себя по лбу! - Вспомнил. Вот ведь баранья башка! Вспомнил
- Что вспомнил? - одновременно спросили Валера и Анна
- Да улыбку, улыбку вспомнил. Понимаешь. У нас недавно сторож новый объявился. А мне его улыбка знакомой показалась
Игорь посмотрел на Валеру. - Ты помнишь нам тетя Нюра повариха говорила что у Серпа Ивановича брат был!
Ну да, помню- Молотом звали кажется, но ведь он в тюрьме помер
- А вот и не помер! Не помер! То то я так напрягся! Не помер Молт Иванович, живее нас с тобой!
Игорь посмотрел на Валеру- я думаю что братец тот не просто жив живёхонек. Он сейчас прям тут у нас в парке живет. Потому что я когда его в сторожку провожал, сразу не понял, но потом-
- Что не понял?
Что тени от него нет
- В смысле?
- В смысле две недели назад он сторожем вышел. Матвеем Юрьевичем по документам зовут. И живет он вот в той строжке, что к клубу пристроена! Сечёшь? И когда фонари вечером на нас светили, от меня тень была а от него нет!
- Угу - понял Валера
Оба замолчали. Анна хотела, что то сказать, как вдруг сзади появился Василий Иванович
- Да где ж его черти носят? - он недовольным взглядом посмотрел на Игоря- ты часом Матвея Юрьевича не видел? Тут участковый пришёл, надо его опросить, а его как волки съели. Нет не в сторожке, не в конторе
Друзья переглянулись. Версия о живом брате Серпа Ивановича становилась реальной.
1.8 Молот Иваныч
Стать вампиром - значит полностью изменить свою личность
Пак Чан Ук
Матвей Юрьевич Молотов родился не в 1920. Фронтовиком он не был и ранений не имел, как впрочем, и наград боевых тоже. А был он тем самым братом Серпа Ивановича Илларионова. Брата он давно не видел и особо о нем не скучал. Часто вспоминал, как проткнул вилами того белого офицерика, как напился его крови. Вспоминал он и работу в НКВД, и тюрьму. То как от голода умер… здесь молот всегда смеётся потому что… потому что-
Только вот беда одна была со смертью вампирской, от голода они не умирают. Они просто засыпают. Сердце не бьется, кровь не бежит, дыхания нет, труп трупом. Но вампир он и так мертв, по нашим человеческим меркам. И убить возможно вампира, но только не голодом. Ошибалась баба Нюра - не помер братец Серпа Ивановича, ой не помер. Когда нашли его в камере- холодного и бездыханного и тюремный врач констатировал смерть, начальник тюрьмы велел тело в морг отвезти, ну и для порядка вскрытие провести и все заактировать. Все же подследственный в НКВД работал и чины имел, а вдруг невиноватым потом сделают? Суда то не было ещё. Вот если бы виноватым был, вину признал- тогда дело другое. Но мужик попался на редкость упёртый. Сколько его не били, не пытали голодом и холодом- ему как все не почем. Не признавался и только подначивал своих палачей, сплевывая зубы на пол- типо, давай давай посильнее, за советскую то власть! И били его нещадно, и не признался, и вот в итоге показал дулю этому миру и помер. Помер в одиночной камере, куда его закрыли после того, как он своими искрошенными от побоев зубами откусил у сокамерника нос. В общем, засунули тело в мешок и сдали в морг. А в морге тогда все в беспорядке было. Трупы валялись друг на дружке, ожидая своей незавидной участи. Персонал морга пил, а больше всех пил патологоанатом. Был он раньше полевым хирургом, но проштрафился, чудом не расстреляли и не посадили, но… И работал он теперь в морге, и пил безбожно и называли его все почему- то Моисеем, хотя он был не еврей. Возможно из за ручного ворона, с которым он по пьяни любил вести долгие беседы о Боге, бытии, грехе и прочей метафизической субстанции. Ворона он называл Гришкой, а сам по паспорту числился Никишиным Афанасием Михайловичем. Работу он свою не любил, но к трупам относился со свойственным ему философским смирением и стоическим безразличием к смерти. Ведь каждый труп был смертью, страшной маской гиппократа убиенных, умерших не своей смертью, несчастных людей. Вскрывал он конечно не всех- на это бы не рук не сил не хватило, а тех, кого надо было актировать. И пил. И вскрывал. И душу свою грешную излетал ворону Гришке. Моисей одним словом…
В тот летний день было душно. Афанасий Михайлович возился с очередным трупом, когда привезли новенького.