Никакой спешки, как в моей прежней жизни. Я как будто застыла. Денег, что мне оставил Шестой, не хватит надолго, особенно после того, как появится ребенок. И что тогда?
У меня нет друзей, нет семьи, никого, кому бы я могла доверять. Что, черт возьми, я собираюсь делать? Слишком многие в его организации знали обо мне. Еще одна причина почему я не могу снова стать Пейсли. Если я только объявлюсь мне хватит одной только инквизиции. А ФБР и ЦРУ сразу же увезут меня куда-нибудь.
Пейсли по-прежнему в списке подозреваемых в уничтожении бюро судебно-медицинской экспертизы округа Гамильтон, а также смерти всех ее сотрудников.
Не говоря уже о моей связи с Шестым — члене тайной государственной команды киллеров.
— Привет, Эстер, — здороваюсь я, подходя к крыльцу своего дома.
— Добрый день, — губы пожилой леди изгибаются в милой улыбке, от чего ее голубые глаза начинают сиять. — Как ты себя сегодня чувствуешь, душенька?
Я улыбаюсь в ответ.
— На этой неделе все хорошо.
Эстер почти все время сидит на крыльце и раскладывает пасьянсы или слушает шум моря, доносящийся с конца улицы. Ей семьдесят восемь лет, и за все время, пока я живу с ней в одном доме, ее семья лишь однажды приезжала навестить ее.
— Ребеночек больше не капризничает?
Я качаю головой и, покопавшись в пакете, выуживаю коричневый бумажный пакет.
— Последнее время она хорошо относится к мамочке, — я протягиваю пакет Эстер. — Вот, я принесла вам кое-что.
— Что это? — поинтересовалась Эстер, разворачивая пакет дрожащими руками — последствиями последнего инсульта.
Она просияла и прижала руку к груди.
— Ох, Лейси, спасибо тебе. Обожаю клубнику. Тут ее так много... хватит даже на пирог.
— Аг-га! Вы разгадали мой скрытый мотив, — Эстер готовит великолепнейшие пироги с клубникой. Первые недели, когда я только поселилась здесь, она меня баловала ими.
— Фермерский рынок работал сегодня с утра, так что я кое-что прикупила.
Эстер рассмеялась и покачала головой.
— Тогда мне лучше приступить, чтобы мы могли съесть его на десерт, — говорит она и встает.
— У меня есть одно дело, так что я вернусь поздно.
— Ладно, ладно, — машет мне она. — Я подержу его в заложниках. Приходи завтра на ланч.
От этого ее «подержу в заложниках» сердце внезапно забилось о ребра, пульс участился, но я заставила себя улыбнуться и изобразить счастливое лицо.
— Это свидание.
Когда Эстер вошла в дом, я по внешней лестнице поднялась к своему крыльцу.
Спустя один засов и поворот ключа, я распахнула дверь внутрь и изучила муку, которую рассыпала по полу, на предмет следов. С момента расставания с Шестым я веду себя как параноик, особенно после того, как узнала, что беременна.
Хотела бы я сказать, что моя дочь стала подарком на расставание, но, когда я, в конце концов, решилась и пошла к врачу, выяснилось, что забеременела я за месяц до расставания.
Разложив покупки с фермерского рынка, я направилась к двери, не забыв рассыпать еще немного муки по полу.
Возможно, это не самый лучший способ узнать вламывался ли кто-то в квартиру, но мне он кажется довольно разумным.
Когда я выехала на шоссе, грудь сдавил невидимый обруч тяжести. Вот так же Шестой уехал на своем «Форд Таурус».
На моей душе лежит еще один груз помимо ожидания ребенка. Этот груз настолько тяжел, что я еду четыре часа, покупаю одноразовый предоплаченный телефон за наличные для одного единственного звонка, после которого телефон отправится в ближайший кювет.
Я тяжело дышу, пока набираю номер, стараясь не задохнуться в толпе снующих вокруг туристов.
— Дигби Торхейм слушает.
Я замираю, не зная, что сказать. Шестой строго настрого запретил мне связываться с кем бы то ни было, но мне не хочется рисковать и нарушать свое обещание. Ведь, в противном случае, Дигби из страха за меня может сообщить куда-нибудь обо мне, и меня найдут и убьют. Или что еще хуже, убьют его.
— Алло?
— П-привет.
— ...
— У меня всего одна минута.
— Пейсли? Это ты?! — в его голосе слышится удивление, и я так и вижу, как он сдвигается на самый краешек стула, как делал всегда, когда его что-то очень сильно интересовало.
Я киваю, что, конечно же, глупо, ведь он не может видеть меня.
— Да.
— С тобой все в порядке?
Я накрываю живот ладонью.
— Все в полном порядке.
— Где ты?
— Не могу сказать.
— Пожалуйста. Я так волновался о тебе.