Высунув язык, я облизываю губы, ощущая там его вкус. Сажусь на кровать.
Каким-то образом, все ощущается иначе. Но я не могу понять, эти изменения в лучшую или в худшую сторону.
Зато я отлично понимаю, что снова в ловушке. Закована в цепи.
Все вернулось к началу, с одним значительным отличием — теперь я знаю правила игры.
От меня только и требуется, что играть по его правилам, и тогда я похожу по этой земле еще некоторое время.
Я постараюсь пожить как можно дольше, и когда он прикончит меня, хочу уйти в лучах славы, а не умереть как свинья на бойне.
***
Следующим утром я просыпаюсь от жаркого дыхания, опаляющего мою шею. Рука Шестого мертвым грузом лежит на мне, и вырваться из его хватки не представляется возможным.
После нескольких изощренных маневров, я встаю и смотрю на него. Нет никаких признаков, что он проснулся, что странно. Он всегда просыпается раньше меня, а также всякий раз, как я пошевелюсь, тоже.
Браслет на щиколотке натягивается, пока я иду в туалет. Отражение в зеркале жуткое, и я с ужасом смотрю на свой внешний вид, больше подходящий для какого-нибудь ужастика.
Отпечаток руки на моей шее проступает еще отчетливее, но самое жуткое ― мои глаза. Когда я смотрела в зеркало заднего обзора, пока мы ехали, я думала, что мои глаза покраснели от слез, пролитых накануне, но теперь ясно, что дело было не в слезах. Белки глаз у меня налились кровью, левый выглядит гораздо хуже, чем правый.
— Бл*дь!
Раздается грохот и треск, затем щелчок курка и топот ног, и через пару секунд за моей спиной появляется Шестой. Глаза у него широко раскрыты, дыхания рваное, пока он вертит головой по сторонам
— Вау. Это выглядит просто уродливо.
— Что? — он качает головой и проводит рукой по лицу, сведя брови в одну линию. — Ты о чем?
— Ты только, посмотри, твою мать, что ты наделал, — говорю я, не обращая внимания на его замешательство, и разворачиваюсь. Пальцем я тычу на свои глаза. — Из-за твоих действий, блин, у меня все сосуды полопались. Я выгляжу так, будто меня в миксере измолотили.
Шестой моргает, глядя на меня.
— Все пройдет, через неделю-другую.
Ну, конечно, он знает.
Я бью его по груди.
— Это не имеет значения! Сейчас я выгляжу как монстр!
Складка у него между бровями становится глубже.
— Ты что, встала, а я не заметил?
О, так я не единственная, кто заметил это.
Я киваю, и он протискивается мимо меня, открывает свой несессер и вытаскивает оттуда зубную щетку. Не говоря ни слова, он яростно чистит зубы, а, закончив, снова протискивается мимо меня и быстро натягивает на себя какую-то одежду.
Бросив взгляд на мою щиколотку, Шестой отшвыривает все свои сумки в самый дальний угол. Не произнеся ни слова, он вылетает из комнаты, дверь с грохотом захлопывается за ним. Минуту спустя рычит мотор машины и раздается визг шин.
А я остаюсь стоять, уставившись на дверь.
— И какого черта?
Покачав головой, я возвращаюсь в ванную. Проведя щеткой по волосам, я собираю их в пучок, затем умываюсь и чищу зубы. Дезодорант, лосьон, спрей для тела, и я готова.
Сидеть и ждать.
Снова.
Мне следовало бы радоваться, что я, впервые за две недели, осталась одна, но, вместо этого, я сижу и рассуждаю над его странным поведением.
Было бы здорово переодеться, но он зашвырнул мои сумки в угол вместе со всеми остальными, а одна нога у меня «занята» в данный момент.
Моя книга тоже в сумке.
Какой-то запрещенный законом роман с кучей секса.
Я совсем одна, голодная, и понятия не имею, когда вернется Шестой.
Да, все очень странно с той минуты, когда я проснулась в машине накануне, но почему? Я понимаю его злость и то, что он наказал меня, даже запер, но все остальное вынуждает меня в недоумении чесать в затылке.
Даже не рискну предположить, что с ним происходит, ведь он всегда все держит в себе.
Хорошо, что я могу дотянуться до своей бутылки с водой и до пульта телевизора. Включив телевизор, я прохожусь по всему списку доступных каналов и снова начинаю ненавидеть эту дыру.
***
Я успеваю просмотреть четыре часа ток-шоу и несколько мыльных опер, прежде чем возвращается Шестой. Заслышав шуршание шин по асфальту, мое сердце на секунду обмирает, затем я слышу хлопок дверцы автомобиля. Я смотрю на дверь, наблюдаю, как она открывается. Входит Шестой.
Странный мужчина, которого я видела утром, исчез, вернулся нормальная, холодная собранная версия Шестого.
Проходя мимо, он швыряет на кровать пакет.
— Что тут у нас сегодня? — интересуюсь я.