Меня словно парализует, когда я бросаю взгляд на лежащие на полу безжизненные тела, под которыми уже растеклись лужи крови.
Впервые я так долго смотрю на результаты тщательной работы Шестого. Впервые за много недель мне напоминают, насколько жестоким и безжалостным он может быть.
— Шагай давай.
Руки у меня дрожат, когда я слепо тянусь к своей сумочке, его портфелю с ноутбуком и чемодану. Пол под ногами кажется неровным, пока я иду, таща за собой чемодан. На пороге я бросаю взгляд на тела, лежащие полукругом напротив двери.
— Не наступи в кровь, — совершенно спокойно предупреждает Шестой. Точно таким же тоном предупреждают о не высохшей до конца краске.
Затем он разворачивается и хватает мою сумку, пока я стою и таращусь на его работу.
Смерть, которую я не видела уже несколько недель, снова стоит передо мной. Но ведь их судьба такая же, как и моя. Вскоре и я буду лежать на полу с безжизненными глазами, а подо мной будет расплываться красное пятно.
Голова у меня начинает кружиться, и все вокруг словно пульсирует.
— Лейси! — доносится до меня рык Шестого.
Я в замешательстве смотрю на него. Он качает головой, сжимает челюсти и тянется ко мне. Поддерживая меня за руки, он помогает переступить через кровь.
Как только я оказываюсь в нескольких шагах от кровавого побоища, он сжимает рукой мой подбородок, вынуждая посмотреть на него.
— Ты должна сосредоточиться только на мне.
Я нервно киваю и резко выдыхаю. Шестой отпускает меня и вручает мне сумку с оружием, а сам забирает у меня чемодан. Металлические ступеньки гремят у нас под ногами, а где-то вдали уже слышатся сирены.
Шестой не говорит ни слова, но ускоряет шаг. Я догоняю его, когда он уже загружает наши вещи в машину. Забросив в багажник сумку, которую несла я, мы садимся в машину. Мотор ревет, и, взвизгнув шинами, мы срываемся с места.
Я оглядываюсь на отель и вижу, что шторы в некоторых номерах резко задергиваются — за нашим отъездом наблюдают.
— Их нельзя было оставить в живых? — спрашиваю я, пока мы мчимся по дороге, прочь от сирен и мигалок.
— Нет.
— Почему? — я не понимаю, почему люди не уходят, когда им угрожают так, как угрожал Шестой этим парням.
— Потому что они заносчивые ублюдки, которые не отступают, даже когда их внутренний голос буквально кричит об этом.
Глава 20
— О, да ладно! Сколько же дерьмовых отелей в этом городе? — интересуюсь я вслух, когда мы с час колесим по городу.
Мы останавливаемся перед практически идентичным архитектурным строением, как и то, которое мы обагрили кровью.
— Много, — отвечает Шестой, разворачиваясь ко мне. — Это же Вегас, детка.
Я стону и тянусь к ручке двери.
Я вылезаю из машины, а руки у меня дрожат. Когда адреналин пошел на спад, проявились остаточные постэффекты. И слабость, и усталость — только одни из них. К счастью, хотя бы звон в ушах прекратился, но все равно ощущения какие-то странные.
Как обычно, номер оказывается очень старомодным и обшарпанным. Зайдя в номер, я сразу же падаю на кровать.
Перед глазами стоят образы мертвых гангстеров. У меня никак не получается переключиться на что-то другое. С появлением Шестого в моей жизни, я видела столько смертей, что до конца жизни хватит.
Смерть преследует его и остальных киллеров. Но только я знаю, как ей удалось добраться до Третьего.
— Ты не настолько крут, как думаешь, — сообщаю я, зарывшись лицом в подушку. — Киллеры не неуязвимы.
Шестой откладывает кейс с ноутбуком в сторону и смотрит на меня.
— Ты наконец-то решилась рассказать мне все, что знаешь?
Решилась ли я? Усталый мозг подсказывает мне, что это в некотором роде вступление. Неужели я, правда, хочу рассказать ему все? Но что на самом деле мне известно? Если я расскажу ему, он сразу же меня убьет?
— Я знаю, что вы не бессмертны. Знаю, что вы уязвимы перед наркотиками.
Шестой встает, подходит к кровати и ложится рядом со мной.
— Какие наркотики?
— Третий.
Шестой кивает.
— Это многое объясняет.
— В его крови был обнаружен целый букет наркоты, включая кетамин, — я думала, что это слово скажет ему о многом, но судя по бесстрастному выражению его лица, я ошибалась. — Не знаю, что тебе известно о наркотиках, используемых для изнасилования, но кетамин действует очень быстро, может полностью отключить двигательный аппарат и притупить ощущения.
— Можно подсунуть с напитком, — вслух озвучивает свои догадки Шестой.
— Ты нуждаешься во мне сильнее, чем я в тебе, — говорю я, понимая, что на самом деле так оно и есть. — У меня было столько шансов сбежать, обратиться за помощью, но я не стала этого делать.