Я внимательно смотрю на него. Серьезность того, что он подразумевает, слишком тяжела.
— Значит в системе утечка.
Шестой снова кивает.
— Почему их было так много?
— Они хотели убедиться, что я не уйду.
— Но зачем им это?
Шестой крепче сжимает руль.
— Вопрос на миллион долларов. Двое из нас, может, даже трое, мертвы. Их выследили и убили.
— У тебя есть какие-то догадки, — выдвигаю я предположение, изучая выражение его лица.
Мышца на его челюсти дергается.
— Ты говорила, что Третий, скорее всего, выпил какой-то наркотик.
— Ну да.
Шестой мотает головой.
— Не могу себе такое представить.
— Почему?
— Мы все очень осторожны почти до паранойи, касательно содержимого наших напитков.
— Но ты же пил в баре, — Шестой тогда заказал выпивку для нас обоих.
— Да, но я внимательно следил, что и откуда наливает в бокал бармен.
Черт возьми.
— Что будем делать теперь?
— Сначала нужно подлататься. Тебе придется зайти в аптеку и купить нам кое-какие медикаменты.
Уже два месяца я нигде не была одна, кроме, разве что, номера в отеле.
— Я?
— На тебе меньше крови.
Я посмотрела на Шестого, затем осмотрела себя. Окружающие проявят любопытство, где он побывал, а я, и правда, выгляжу просто слегка пострадавшей.
Полчаса спустя мы подъехали к аптеке, и я вылезла из машины. Шестой вручил мне пару двадцатидолларовых банкнот и перечислил все необходимое.
Мне нечем было прикрыть рану на ноге, как и оттереть потеки крови, поэтому, войдя в аптеку, я постаралась придумать правдоподобное объяснение.
Собака поцарапала? Нет, рана слишком большая.
Ожог от спуска по канату? Слишком много крови.
Несчастный случай на кухне? Ага, конечно.
Эксперимент с очищением тушки курицы от волосни над огнем закончился печально? Только не в этом наряде.
Несколько человек поворачивают головы в мою сторону, пока я, прихрамывая, иду к отделу первой помощи. Теперь, когда адреналин сошел на нет, я остро ощущаю боль.
Смутное чувство облегчения от крошечной дарованной мне свободы кажется мне очень странным. Шестой не дышит мне в затылок, пытаясь убедиться, что я не нарушаю установленные им границы.
Он сказал, что в отеле у него есть некоторые медикаменты, но ему нужны бинты и большая бутылка перекиси водорода. Еще он попросил купить поддерживающую повязку для руки, и нам обоим не помешал бы «Биофриз» от болей в мышцах (прим. Биофриз — современное обезболивающее средство на основе биологического охлаждения). Несколько упаковок аспирина, пара бутылок холодной воды, и вот я уже ковыляю к кассе, где добавляю к покупкам пакетик с M&M's и здороваюсь с кассиршей.
— О, милочка, что это с вами приключилось? — с милым акцентом чистокровной южанки участливо спрашивает та.
— Обожглась, — слова сами слетают с губ и звучат довольно правдоподобно. Ведь возможно же, что я прислонилась к чему-то очень горячему, что сожгло верхние слои кожи.
С другой стороны, я ведь свою рану толком и не рассматривала.
Участливая продавщица заглядывает в мою корзинку с покупками и кивает.
— Это должно помочь. Я бы еще добавила пару стопок текилы, чтобы ослабить боль.
Я мило улыбаюсь ей.
— Отличная идея. Благодарю.
Зажав в кулаке сдачу, я уже двигаюсь к выходу, и тут в аптеку входит коп.
При виде засохшей крови, выражение лица у него становится очень даже выразительным.
Он улыбается мне, и уголки моих губ тоже ползут вверх. Я наблюдаю, как его глаза обеспокоенно распахиваются шире.
— С вами все в порядке, мисс?
Я приподнимаю пакеты с покупками и улыбаюсь.
— Да. Но можете научить меня не обращать внимания, когда мой парень делает мне парочку горячих комплиментов?
Коп ухмыляется, но его взгляд остается серьезным.
— Будет лучше, если вас осмотрит доктор.
Я согласно киваю.
— Завтра утром первым делом иду к нему. Приятного вам вечера!
На улицу я выскакиваю еще до того, как он успевает ответить, и судорожно ищу взглядом машину. Шестой припарковался за углом здания, и я быстренько сажусь на пассажирское сиденье.
— Погнали. Сомневаюсь, что он купился.
Никаких тебе пауз или вопросов. Он все понимает. И едет в другую сторону, чтобы не мелькать лишний раз перед входом в магазин.
— Наверное, пора обзавестись новой машиной, — выдаю я, когда мы отъезжаем достаточно далеко.
Шестой внезапно фыркает и качает головой.
— Что?
— Ты официально мой напарник.
Я бросаю на него взгляд и хмурюсь, так как не могу решить для себя, хорошо это или плохо.