Не могу сказать, что испытывал какое-то сочувствие к этим осам. Скорее, я чувствовал некое отстраненное любопытство. Они были настолько слабы, настолько беззащитны, что их судьба казалась предрешенной. Это был естественный отбор, безжалостный и эффективный.
Усиленный ветром, я смог уходить от атак сразу нескольких одновременных атак. Это ещё и “прокачивало” мои акробатические способности, так как отработать уклонение, которое я только, что сам придумал было необходимо и осы давали мне такую возможность. Опыт с этой битвы меня интересовал не так сильно, ведь краем глаза я заметил, что один и муравьишек повысил свой уровень. И забирать у его колонии драгоценные ОС я перехотел. Я стал ещё больше забирать внимания на себя. Разноцветные в полоску насекомые хотели ударить меня своими жалами, но это было их ошибкой. Я их кастрировал, лишая возможности для ведения боя, причём сразу нескольких. А тем, кто лишился своего боевого агрегата, в свою очередь уже прощались с крыльями, которые отрезались также очень легко.
Их хитиновые панцири трещали под моим напором и жестокостью, словно сухая листва под ногами. Я чувствовал триумф, наблюдая, как их полосатые тельца беспомощно извиваются на полу, стараюсь привлечь внимание остальных, чтобы им помогли. В их фасеточных глазах плескался первобытный страх — страх перед тем, кто лишил их самого главного, перед тем, кто переписал правила их примитивного мира.
Воздух стал наполнился жужжанием их собратьев, которые, осознав произошедшее, заметались в панике. Они кружили вокруг, словно потревоженный рой, но ни один не решался приблизиться. Они чувствовали исходящую от меня силу, понимали, кто здесь жертва, а кто охотник.
Отбежав от толпы в пустое пространство. Я поднял руку, демонстрируя трофеи — их жала, некогда грозное оружие, теперь лежали на моей ладони словно груда мусора. Это было словно символ победы, доказательство моей важности. И я на этом не остановился, старательно целясь и используя жала как метательное оружие. Запущенные на высокой скорости очень тонкие и лёгкие “иглы” пробивали головы и тела ос практически не встречая сопротивление, что позволяло убивать с одного удара сразу нескольких.
Они чувствовали опасность, исходящую от меня. Инстинкт подсказывал им, что со мной лучше не связываться.
Я превратился в машину смерти, безжалостного и эффективного убийцу. Мои движения становились точными и быстрыми. Я выбирал цель, прицеливался и отправлял смертоносную иглу в полет. Оса падала на землю, дёргаясь в предсмертных конвульсиях.
Я чувствовал прилив сил, эйфорию от власти над жизнью и смертью этих надоедливых насекомых. Каждый новый труп осы укреплял мою уверенность в себе.
С каждым махом руки их становилось всё меньше и меньше. От их некогда большой армии осталось примерно сотня.
Они, казалось, не понимали, что происходит. Их коллективный разум, обычно такой эффективный в поиске сладкого и теплого, на этот раз дал сбой. Они кружились вокруг меня, словно в трансе, не решаясь атаковать, но и не убегая. Слабые попытки ужалить пресекались мгновенно.
Я чувствовал себя гладиатором на арене, только вместо львов — эти жужжащие создания. Меня переполняло странное чувство — смесь триумфа и… такого чувства, которое, как мне кажется, я испытал впервые и мне тяжело найти слова как бы у меня получилось его описать.
Последние противники в быстром темпе теряли свои жизни от хозяев муравейника, очень много среди них повысили целых два уровня и стали сильнее.
Внимание! Ваша репутация с колонией??? повышена!
А в этот раз уже просто повышена, а не незначительно, значит то, что я совершил было в какой-то мере важным для этой колонии.
Я помог им выиграть битву, а может и целую войну, но это уже прошлом. А сейчас на мне лежали взгляды моих временных союзников и возможно в в самом ближайшем будущем мне предстоит встреча с королевой.
Глава 24
В качестве знака доброй воли, я вытащил Таца из-под брони. И как он не улететь умудрился пока я тут бился? Муравьишки, что стояли впереди всех заинтригованно зашевелили своими усиками. Из задних рядов в быстром темпе побежало две няньки, которые у меня его забрали и понесли куда-то вглубь.
Похоже, муравьи приняли мой жест. Надеюсь, это будет означать установление мирных отношений, или хотя бы перемирие.
Я наблюдал за муравьями. Няньки скрылись в туннеле, унося Таца. Интересно, куда они его несут и что с ним будет? Вдруг, прямо передо мной, словно из неоткуда, возникла муравьиха, намного крупнее остальных. Ее движения были плавными и уверенными, а усики, казалось, улавливали каждое мое движение. Это была матка.