- Не заставило ли вас это желание - которое, впрочем, я допускаю только потому, что вы сами в нем признаетесь, а я слишком галантен, чтобы вас опровергать, - обещать в письме больше того, что в вашей власти выполнить?
- Испытайте мои знания, и вы поймете, какова моя власть.
- О! Я ограничусь самым простым испытанием. Вы говорите, что знаете прошлое, настоящее и будущее. Погадайте же мне.
- Нет ничего легче. Дайте мне вашу руку. Д'Арманталь повиновался.
- Господин шевалье, - сказала незнакомка, посмотрев с минуту на его ладонь, - по направлению стягивающего мускула и по расположению продольных волокон соединительной ткани, покрывающей мышцы ладони, я ясно читаю пять слов - отвага, честолюбие, разочарование, любовь, измена…
- Черт возьми! - прервал ее шевалье. - Я не знал, что гении так основательно изучают анатомию и должны, как саламанкские бакалавры, держать экзамен на степень лиценциата!
- Гении знают все, что знают люди, и еще многое другое, шевалье.
- Хорошо. Что же тогда означают эти слова, столь звучные и вместе с тем столь противоречивые, и что говорят они вам о моем прошлом, высокоученый гений?
- Они говорят мне о том, что вы только благодаря вашей отваге получили во фландрской армии чин полковника; что этот чин пробудил в вас честолюбие; что за вашими честолюбивыми мечтами последовало разочарование; что вы думали найти утешение в любви; но что любовь, как счастье, изменчива и что вы испытали измену.
- Неплохо, - сказал шевалье. - Даже Кумекая сивилла лучше вас не вышла бы из положения. То, что вы сказали, немного туманно, как и все гороскопы, но в основном верно. Перейдем к настоящему, прекрасная маска.
- К настоящему, шевалье? Будем говорить о нем шепотом - оно пахнет Бастилией!
Шевалье невольно вздрогнул: он думал, что об утреннем приключении не мог знать никто, кроме его участников.
- Сейчас, когда мы весело болтаем на балу, два славных дворянина в весьма плачевном виде лежат в своих постелях, и все потому, что некий шевалье д'Арманталь, большой любитель подслушивать у дверей, не вспомнил вовремя полустишие Вергилия.
- Какое же это полустишие? - спросил шевалье, все более удивляясь.
- Легко спуститься в подземное царство, - сказала со смехом «летучая мышь».
- Дорогой гений! - воскликнул шевалье, впиваясь взором в прорези для глаз на маске незнакомки. - Вот цитата, которую, позвольте вам сказать, вряд ли привела бы женщина.
- Разве вы не знаете, что бывают гении обоего пола?
- Да, но я никогда не слышал, что они так свободно цитируют «Энеиду».
- Разве эта цитата неуместна? Вы сравнили меня с Кумской сивиллой - я отвечаю вам ее языком. Вы требуете от меня чего-нибудь определенного - я выполняю ваше желание. Но вы, смертные, никогда не бываете довольны.
- Вы правы, потому что, признаюсь, ваше знание прошлого и настоящего внушает мне страшное желание узнать будущее.
- Будущее всегда двояко, - сказала маска. - Есть будущее малодушных и будущее сильных духом. Бог дал человеку свободу воли, чтобы он мог выбирать. Ваше будущее зависит от вас.
- Но ведь нужно знать и то и другое будущее, чтобы избрать лучшее…
- Так вот, одно из них ждет вас где-нибудь близ Невера, в глубокой провинции, где вам предстоит делить свое время между кроличьим садком и птичьим двором. Это будущее приведет вас прямо на скамью церковного старосты вашего прихода - легкодостижимая цель, и вам нужно только плыть по течению, чтобы прибыть в эту тихую гавань.
- Ну, а другое? - спросил шевалье, явно задетый предположением, что у него может быть подобное будущее.
- Другое? - сказала незнакомка, опираясь на его руку и глядя на него сквозь прорези маски. - Другое полно шума и блеска; другое сделает вас одним из актеров спектакля, который разыгрывается на подмостках мира; другое, проиграете ли вы или выиграете, по крайней мере, даст вам славу крупного игрока.
- Что же я потеряю, если проиграю?
- Вероятно, жизнь.
Шевалье сделал презрительный жест.
- А если выиграю? - прибавил он.
- Что вы скажите о чине полковника, титуле испанского гранда и ордене Святого Духа, не считая жезла маршала в перспективе?
- Скажу, что игра стоит свеч, прекрасная маска, и, если ты мне докажешь, что можешь сдержать свое обещание, я готов быть твоим партнером.
- Такое доказательство вам может дать лишь некто другой, а не я, и, если вы хотите его получить, вам нужно последовать за мной.
- О-о! - сказал д'Арманталь. - Неужели я ошибся, и ты лишь гений второго ранга, подчиненный дух, промежуточная сила? Черт возьми, это несколько поубавило бы мое доверие к тебе.
- Что за беда, если я подчинена некой великой волшебнице и если это она прислала меня сюда.
- Предупреждаю тебя, что я ни о чем не договариваюсь через послов.
- В мою миссию входит доставить поэтому вас к ней.
- Значит, я с ней встречусь?
- Лицом к лицу, как Моисей с Господом Богом.
- В таком случае едем!
- Уж больно вы скоры, шевалье! Разве вы забыли, что всякому посвящению предшествуют некоторые церемонии, необходимые для того, чтобы быть уверенным в скромности тех, кого посвящают.
- Что же я должен сделать?
- Дать завязать себе глаза и отвести куда следует, а потом, у врат храма, произнести торжественную клятву, что вы никому на свете не откроете того, что вы там услышите и увидите.
- Я готов поклясться в этом Стиксом, - сказал со смехом д'Арманталь.
- Нет, шевалье - возразила маска серьезным тоном, - поклянитесь просто-напросто своей честью. Вас знают как благородного человека, и этого будет достаточно.
- А когда я дам эту клятву, - спросил шевалье после минутного раздумья, - мне будет позволено отказаться, если то, что мне предложат, окажется несовместимым с достоинством дворянина?
- Судьей будет только одна ваша совесть, и от вас не потребуют иного залога, кроме вашего слова.
- Я готов, - сказал шевалье.
- Идемте же, - ответила маска.
Шевалье хотел было пойти прямо к двери, пробиваясь через толпу, но, заметив у себя на пути Бранкаса, Брольи и Симиана, которые его, без сомнения, остановили бы, направился в обход, продвигаясь, однако, к той же цели.
- Что вы делаете? - спросила маска.
- Уклоняюсь от встречи, которая могла бы нас задержать. - А я уже начинала опасаться…
- Чего же вы опасались?
- Я опасалась, - со смехом ответила маска, - что ваш пыл убавился на столько же, на сколько диагональ квадрата меньше его двух сторон.
- Клянусь Богом, - сказал д'Арманталь, - я думаю, впервые дворянину назначили свидание на балу в Опере, чтобы побеседовать с ним об анатомии, античной литературе и математике! Мне жаль вам это говорить, прекрасная маска, но я в жизни не видел такого педантичного гения, как вы!
«Летучая мышь» рассмеялась, однако не парировала этот выпад, в котором прозвучала досада шевалье, убедившегося, что он не может узнать особу, по-видимому хорошо осведомленную о его похождениях; но, поскольку эта досада лишь разжигала его любопытство, через минуту они оба, поспешно спустившись по лестнице, оказались в вестибюле.
- Какой мы изберем путь? - спросил шевалье. - Помчимся ли мы под землей или в колеснице, запряженной двумя грифонами?
- Если позволите, шевалье, мы просто-напросто поедем в экипаже. Ведь, в сущности, хотя вы, кажется, не раз в этом сомневались, я все-таки женщина и боюсь темноты.
- В таком случае позвольте, мне вызвать мою карету, - предложил шевалье.
- Нет, благодарю вас, у меня есть своя, - ответила маска.
- Тогда прикажите подать ее.
- С вашего разрешения, мы будем не более горды, чем Магомет со своей горой, и, так как моя карета не может подъехать к нам, мы сами подойдем к моей карете.
При этих словах «летучая мышь» увлекла шевалье на улицу Сент-Оноре. На углу улицы Пьера Леско их ждала карета без гербов, запряженная двумя лошадьми темной масти. Кучер сидел на своем месте, закутанный в просторный плащ, скрывавший всю нижнюю часть лица, большая треугольная шляпа была надвинута на глаза. Выездной лакей одной рукой придерживал открытую дверцу кареты, а другой закрывал лицо носовым платком.