На крик «Земля!» обе сестры поднялись на палубу и увидели Рене с подзорной трубой в руках, которую он уступил девушкам. Но их взгляд, мало привычный к морским горизонтам, не смог найти ничего, что указало бы границу бесконечного моря. По мере того как шлюп приближался к земле, вершины гор вырастали на горизонте, словно острова.
На грот-мачте подняли новый вымпел, и двенадцать раз выстрелила пушка, на что сейчас же отозвалась пушка из форта. Тогда Кернош дал сигнал, чтобы прислали лоцмана И скоро они увидели, как из устья Рангуна вышла легкая лоцманская лодка. Когда лодочник поднялся на борт, оказалось, что он не из Пегу или Малакки, а с Цейлона, где его должны были, как часть дани, выдать королю Сиама. Сбежав в Рангун, он стал лоцманом. Цейлонец немного говорил на ломаном английском, но достаточно для того, чтобы объясниться с Рене. Первое, о чем осведомился молодой человек, — проходима ли река Пегу для шлюпа с осадкой в девять-десять футов.
Лоцман, которого звали Бака, ответил, что по реке можно подняться на двадцать лье, то есть до одного поместья, владелец которого — французский сеньор. Поместье состояло всего из нескольких строений и называлось Рангун Хауз. Не было никаких сомнений в том, что это была собственность виконта де Сент-Эрмин. Маленькое американское судно подверглось самым дотошным исследованиям. Торговые корабли так редко приходили в эти края, что лоцман водил их в устье реки всего лишь трижды.
В тот же день они прибыли в город Рангун, чтобы следовать по одноименной реке и перейти во впадающую в нее Иравади, затем проскользнуть в реку Пегу, которая брала начало на южных склонах пяти или шести холмов и, пробежав двадцать пять-тридцать лье от Иравади до Ситауна, впадала в Рангун. Они бросили якорь в Сириаме, первом встреченном городе на реке, чтобы запастись свежим продовольствием. Здесь нашлись куры, голуби, водяные и болотные куропатки и рыба. Если бы сохранился южный ветер, суденышко могло бы преодолеть реку до Пегу за пару дней. Но смени ветер направление и подуй в обратную сторону, потребовались бы лодки, чтобы буксировать шлюп до самого Пегу, и это заняло бы вдвое больше времени, чем путешествие под парусом. Никто не предложил остановиться и осмотреть несчастный город Рангун, некогда бывший столицей страны, число обитателей которой доходило тогда до ста пятидесяти тысяч душ, в то время как сейчас с трудом набиралось семь тысяч. От былого великолепия остался лишь храм Будды, спасенный во время разгрома города и на языке страны носящий имя Шведагон, что означает Золотой Храм[40].
Река Пегу в месте, где шлюп вошел в нее на полных парусах, достигала мили в ширину. Но джунгли сжимали ее так, что вскоре она оказалась не шире Сены между Лувром и Институтом[41]. Ясно было, что в скрытой от взглядов части джунглей, высотой доходящих до десяти-двенадцати футов, почти до высоты полубака, обитает несметное множество хищников.
С марсовой площадки шлюпа, поднимавшейся на пять или шесть метров над кромкой лесов, которые простирались по обе стороны реки, были видны равнины, расстилающиеся с одной стороны до самых пустынных берегов Ситауна, а с другой — до череды городов, которым дала рождение река Иравади.
Рене прекрасно понимал, что путешествие по реке в джунглях небезопасно. Решив дежурить на палубе, он принес ружье и двойной карабин. Пришел вечер, девушки вышли и устроились рядом с ним на полубаке. Желая испытать, какой эффект произведет в обширных безлюдных дебрях звук охоты, молодой человек вынес охотничий рог. Время от времени в джунглях раздавался треск: по всей вероятности, там шли чудовищные сражения между обитателями. Но кто были те обитатели? Возможно, тигры, кайманы или гигантские змеи боа, которые способны сдавить быка кольцами, переломать его кости и проглотить в один присест.
Было что-то равно жуткое и торжественное в тревожной тишине, текущей минута за минутой, в криках, бессмысленных для человеческого слуха, и девушки несколько раз останавливали Рене, уже подносившего рог ко рту. Наконец прозвучал трубный звук, звонкий, трепещущий, дерзкий: в джунглях что-то зашевелилось, удаляясь, шум затихал и наконец затерялся в глуши дебрей, которым ни бог, ни человек еще не дали имени. Перед неведомым гласом вокруг корабля все затихло и стало недвижно: не иначе, дикие животные притаились, силясь узнать, чем грозит им незнакомый новый шум.
Под сильным ветром шлюп шел вперед без буксира. Вдруг матрос с мачты крикнул: «Впереди барка!»
Все могло таить опасность в этих местах. Рене для начала ободрил компаньонок, взял ружье и вышел к ограждению полубака, чтобы собственными глазами рассмотреть, что скрывается впереди.