Глава 1. Религия.
Rod Reinum
Глава 18
Томасу не давали заснуть. Он не понимал причину, да и не мог различить кто именно сидел возле него. Перед полуприкрытыми глазами плясал калейдоскоп, а все звуки слились в одну сплошную какофонию, но юноше было так хорошо. Очень хорошо. Он чувствовал себя будто бы в безопасности, будто кто-то большой и тёплый прижал его к своей груди, ласково обнимая.
Это было прекрасно…
Томас хотел увидеть мать. Когда же ему все-таки удалось ускользнуть от назойливого голоса и тормошащих его рук, то в обратно в комнату с камином он не попал.
Он никуда не попал, впереди была только темнота. Густая, черная как смоль, темень, чавкающая и завлекающая к себе, завораживающая своей глубиной, но в то же время омерзительная и липкая. Назойливый голос снова выдернул юношу из ее объятий. Темнота, огорченно чавкнув, отпустила его.
Он не помнил, сколько уже лежит, да это было и не важно. Он даже не лежит, он парит в невесомости собственного воображения. С ним никто не заговаривал, никто ничего не спрашивал, только все тот же голос неотступно следил за всеми его попытками уйти в себя.
Иногда ему казалось, что вокруг, в его голове, слишком много народу. Томас не различал голоса, но отчетливо слышал срывающийся очень высокий детский крик. Такое ощущение, что тот вопил ему в самое ухо. Это было неприятно. В такие моменты Томас старался не обращать на него внимания.
Гори, но не дай себе сгореть.
Вот этот детский голос опять пришел. Опять кричит. Зачем кричит, все равно Томас ему не ответит. Томас улыбнулся про себя.
Тут светлое пятно, заслонило чье-то лицо, даже не лицо, а темный овал. Овал кричал на него.
— Ты разве не слышишь?! Софе совсем плохо. Вставай!
Томас не смог проигнорировать этот истошный крик. Ему было знакомо это имя. Имя…
— К-кому? — хрипло, еле слышно выдохнул он вопрос, и это были первые слова, которые парень произнес за последние три дня.
К темному овалу присоединился еще один полукруг.
— Томас?
Юноше не ответили на его вопрос. Он нахмурился, пытаясь сосредоточиться. Темнота бурлила рядом, возмущаясь, но парень отбросил ее. Он чувствовал себя уже отдохнувшим.
— Кому? — также тихо, но уже тверже повторил он свой вопрос, силясь разглядеть овалы и окружающий их калейдоскоп.
— Софи! — ответил овал с детским голосом.
Это имя бешеным вихрем закрутилось в голове у парня. Он попытался шире открыть глаза и разглядеть овалы.
Над ним склонилась Волна, а прямо на кровати перед глазами маячил Юстас.
Томас слабо кивнул ему.
— Томас, с возвращением! — улыбнулась ему девушка, наклоняясь и целуя в лоб.
Юстас же обхватил шею парня и чуть не задушил от радости.
Томас закашлялся. Воспоминания возвращались медленно, он часто моргал и щурился от яркого света.
— Сколько я здесь? — когда все вроде бы устаканилось, спросил он.
— Три дня… — как-то грустно ответила девушка.
Томас кивнул, улыбнулся еще раз Юстасу, а потом погрузился в сон.
В здоровый сон.
Проснувшись утром, молодой матрос чувствовал себя прекрасно. Волна все также сидела рядом с ним, что приятно его радовало.
За последние три дня произошло множество событий, о которых девушка не замедлила ему сообщить.
Произошла инициация Юстаса, Бард вернулся домой, мирный договор подписан, Меч ввел новый указ, подкрепляющий мирный договор…
— А Софи? — перебил поток новостей Томас.
— София слегла. Она же участвовала в ритуале Юстаса. Ее должны были уже давно отправить назад. Все готово, но она заартачилась. Не захотела уходить, пока ты не очнешься. Вот и мучается.
— Она была здесь? — нахмурился Томас, стараясь вспомнить, что происходило после того, как он очнулся.
— Нет, — чарующе улыбаясь, протянула Волна. — Ее здесь не было. Я сидела возле тебя все это время, если бы София пришла, я бы ее заметила. Да и не могла она прийти.
София лежала на кровати, ее лихорадило, и девушка то и дело теряла сознание. Все тело покрылось липким потом. Ее рвало, температура никак не хотела спадать. Врач дежурил у кровати Софи целыми сутками, стараясь облегчить состояние девушки, но его старания были бессильны против времени и природы.