София не могла заставить себя сказать родителям, что их сын и молодой матрос утонули, поэтому девушка поведала, что их отнесло течением от неё очень далеко, и она не видела их, продолжая цепляться за бочку. Траура по потере Юстаса не было, семья все ещё ожидала его возвращения, как ожидала и Софи, оставив брату с Томасом лазейку, если им вздумается вернуться.
Сегодня был бал. Бал в честь вернувшейся дочери.
Софи было почти 18, и на торжество съехались почти все завидные женихи Англии. Поговаривали, что сегодня леди сосватают за молодого аристократа. Многие хотели быть на месте её избранника, но никто не знал, кем он будет.
Накануне к Софи зашёл отец. Он был привычно резок, кратко излагая свои мысли. Он сообщил, что сегодня девушка должна выбрать себе жениха, либо же это за неё сделают родители.
— Постарайся хотя бы просто станцевать с каждым из них. — неожиданно мягко добавил он, выходя за дверь.
Через некоторое время в комнату пришла и мать. Она недолго распиналась о важности торжества, но под конец сказала:
— Бог спас тебя, доченька. Он хотел, чтобы ты вернулась к нам, хотел, чтобы ты выбрала себе мужа. Я понимаю, тебе нелегко, но не противься божьей воле, и он пошлёт тебе свое благословение.
Вот только спас меня Томас, а он ни в кого не верит… — с горечью подумала Софи, чувствуя, как неприятно начинает жечь в глазах.
Сам бал проходил в большой зале губернаторского дома. Гости всё прибывали и прибывали, и девушка сбилась со счета, отмечая всех тех, кто претендовал на её руку.
Первый танец и первый кавалер.
Усатый офицер королевского-морского флота. На вид ему было около 22, стройный, загорелый, с широкой улыбкой.
— Позвольте пригласить Вас. — галантно поклонился он Софи. Девушка, умело покраснев, приняла его руку.
— Вы очаровательны, мисс Кэмпбелл. — шепнул ей моряк, кружась по залу.
— Спасибо.
— Слышал о вашей утрате, выражаю свои соболезнования.
София изумленно посмотрела на него. Она ценила прямоту, но не такую и не настолько.
Похоже все моряки такие.
Томас при её уходе сказал, что она влюбилась в идеал моряка, но теперь, танцуя с одним из них, девушка чувствовала лишь презрение и брезгливость. Ей не нравились мысли этого человека, направленные только на то, чтобы возвыситься среди других любыми способами. Не нравилась его тяга к богатству. Более того, Софи подозревала, что привлекла этого офицера на остров вовсе не её красота, а щедрое приданое, обещанное отцом.
Вот и закончились эти ужасные три минуты.
Следующий танец. Следующий кавалер.
Молодой сын герцога Леннокса. Неплохой малый с даже каким-то детским лицом и прилизанными светлыми волосами.
— Сожалею о вашей утрате. — учтиво проговорил он.
— Мой брат не умер. — возвела глаза к небу девушка, начиная думать, что остаться в Рейнюме для неё было бы лучше.
— Да, конечно. — сочувственно закивал он в ответ.
Вскоре Софи обнаружила, что этот молодой представитель знатной фамилии ничем не лучше предыдущего моряка.
Хотя может это я предвзята?
Сын герцога соглашался с каждой её фразой, кивая всему, что вылетало изо рта девушки. Он не спорил, а на вопросы отвечал так, чтобы угодить ей, подчёркнуто вежливо. А этот его взгляд, такой жалостливый и сочувствующий, будто она умирает.
Нет, Томас не смотрел на меня так, даже когда мне было сильно плохо. Он злился, ругался, часто навещал, но никогда не жалел меня.
После танцев девушка была вынуждена заобщаться с ещё тройкой претендентов, все они были аристократами, но ни один из них не удовлетворил Софи. За время, проведённое в Рейнюме, девушка отвыкла от искусственного общества. Если месяц назад её бы позвали на такой бал, то она бы наслаждалась этими светскими ничего не значащими беседами, этими словесными пикировками.
Но сейчас вся эта вычурность её раздражала. София скучала по прямолинейности Томаса, по его решительности, твёрдости и уверенности.
В разгар беседы ей вновь пришло в голову, что никто из этих напомаженных вельмож не станет слушать её ночью, отработав восьмичасовую вахту, никто не сможет спасти её в шторм, скорее только сам утонет. Никто не будет волноваться о её здоровье, никто не будет каждодневно заходить, справляясь о её самочувствии.
Если для Томаса это было обычным делом, то для девушки из аристократии это мечта. Несбыточная мечта. — с грустью подумала девушка, решительно поднимаясь с кресла, отставляя свой бокал.
— Извините. — твёрдо произнесла она. — Я себя дурно чувствую, разрешите удалиться. — и, не слушая удивлённых, даже разочарованных возгласов, Софи двинулась к двери, а затем и в свою комнату.