Такого как Томас я не найду здесь. — крутилась в мозгу мысль. — Здесь даже некем его заменить.
— Она болеет. — заявил седобородый доктор, наведавшийся к чете Кэмпбеллов. — Скорее всего сильное эмоциональное и душевное потрясение по возможной потере брата. Тем более пережить шторм, увидеть множество людских смертей, да ещё и нельзя сбрасывать со счетов возможное переохлаждение. Постельный режим.
Глава 4
— Ты чего такой грустный? — по-дружески вновь хлопнул по плечу Каллидуса Янтарь.
— У меня от твоих хлопков уже спина болит. — угрюмо проворчал тот.
— Ничего-ничего тебе полезно, а-то как глыба льда идёшь, ни с кем не разговариваешь, даже обидно.
— Это тебе-то? — насмешливо скосил глаза в его сторону вампир, шагая за Обелиском по лесной тропинке. Янтарь как-то сразу погрустнел.
— Я же помочь пытаюсь… — серьёзно, чуть обиженно протянул он.
— А где Ятаган? Клялся, что с нами пойдёт, а сам… — перевёл тему Каллидус, наклоняясь, чтобы сорвать спелую ягодку.
— Вы про меня? — послышался сверху знакомый голос. — Кобальт задержал, зануда старый, давно ему пора на покой, а он все никак не может оставить свою любимую историю.
"Настоящий правитель должен знать свое прошлое, чтобы не допускать таких же ошибок в будущем!" — гнусаво протянул маг, ненашутку раздраженный, но сохраняя приподнятое настроение духа.
Каллидус задумчиво положил в рот ягоду, наблюдая за приземлением новоприбывшего.
— Летаешь ты так же как и дерешься. — наконец задумчиво изрёк он, улыбнувшись.
— То бишь прекрасно. — ещё шире просиял Ятаган, его ямочки ослепительно блеснули в сумерках.
— Остряки, — цокнул Янтарь. — Замолкните, мы пришли.
Группа вышла на поляну, преподаватель Сон-Трей встал по её центру, а ребята расположились по краям, образуя круг.
Все к чему-то приготовились.
— Тебе лучше отойти назад, а-то мало ли что может случится. — шутливо попросил Ятаган, но в его глазах плескалось неподдельное беспокойство.
Послушавшись, вампир сделал шаг назад, с интересом разглядывая в общем-то обычную поляну.
Тут как по команде все маги соединили свои руки. Ятаган вышел вперёд и встал рядом с преподавателем. Каллидус отметил, что из всех учеников у них двоих была самая сильная аура.
Неужели это инсолитская магия? — с интересом стал наблюдать за всеми он и не ошибся.
Разом маги затянули низкую мелодию, более походившую на мычание.
Ничего не происходило. После ещё одни, молчавшие ранее, присоединились, но на октаву выше, потом ещё и ещё. Создавалось ощущение многослойного пирога. Музыка вперемешку с витавшей в воздухе магией звенела в ушах вампира. Его придавило силой, исходящей от этих подростков. В то же время Каллид не мог оторвать от них свой взгляд. Он вслушивался в это мычание и ему казалось, что он слышит эхо давно ушедших диких времен. Времен крови и охоты, беспощадных войн и славных воинов. Это была песнь побед и поражений, погребальная песня и песня радости. Это была музыка, звучавшая в душе каждого живого существа, и душа вампира отозвалась ей, потянулась навстречу.
Тут в хор вступил Сон-Трей, высоко пропевая какую-то фразу. Это было звучно, громко и очень красиво. Круг вспыхнул зелёным пламенем, окружив учеников. Непроизвольно вампир отшатнулся, но продолжил смотреть, стараясь не пропустить и не прослушать ни единого звука.
Между тем в зелёном пламени показались силуэты магов. Магов давно умерших, но продолжавших жить в воспоминаниях тех, кто сейчас творил. Особенно выделялась фигура, ярко зелёного цвета, она вышла в центр, встала рядом с Ятаганом и учителем.
Основатель академии.
И тогда уже Ятаган подхватил мелодию, добавляя в неё голосом новый завиток.
Новое заклинание.
Голоса накладывались друг на друга, заставляя душу трепетать, а мысли исчезать из головы.
Зелёный силуэт мага постоял-постоял, а потом вскинул руку, беззвучно что-то прокричав, и на месте круга стали, будто из земли, вырастать деревянные шалаши — первое пристанище, где жил основатель с последователями.
Ятаган напряг голос, усилил его, заметно выбиваясь из общего мычания. Магия ощутимо задрожала, воздух завибрировал, и шалаши оказались в реальности, на земле, вполне осязаемые. Зелёный силуэт мага удалился, песня постепенно начала затихать, а Каллидус понял, что ничего более прекрасного в своей жизни ещё не видел и не слышал. Ему говорили, что маги используют противоестественную силу, но эта была настолько чудесна, что, казалось, будто сама природа благоволила ей.