А ведь я считал, что это София влюбилась не в меня, а в идеал моряка. — грустно усмехнулся ещё раз Томас, заново повторяя у себя в голове эту мысль, будто пробуя её на вкус. — Оказалось-то наоборот… Зачем я вообще тогда ей это сказал? София… Игла говорила про связь, а я ни с кем больше не общался, кроме тебя. Неужели мы с тобой связаны? Но я же был тогда ещё человеком, у нас не могла она возникнуть… Хотя Софи успела застать меня и в другом виде… Неужели? И что я должен с этим делать? Связь одинаково вредит обоим? Может именно поэтому мне так плохо, а не из-за Волны? Потому что я очень далеко от девушки?… Почему Ятаган не мог сразу сказать, что Волна — его девушка?! Почему же Волна этого не сказала?! Для неё это была игра? Типичная дочка богатого отца! Ни в моем, ни в этом мире ничего не меняется! Может мне тоже уйти? Стоп. Нет. Неужели меня пошатнуло это событие? Что бы сказала мама? "Гори, да не сгорай" — сказала бы она. Я уже горю. Горю… Осталось не сгореть…
Академия находилась в часе езды от города, так что к обеду юноша добрался до места.
С самого утра весь курс стоял на ушах. Каллидус, проспавший и автоматически оказавшийся выброшенный из суеты, многозначительно ухмылялся. На утренней тренировке Ятаган не появился, так что вампир с радостью отправился в постель, из которой Янтарь, как и в первый день, бесцеремонно его вытащил.
— Скоро приедет новенький, будь готов. — приветливо улыбнулся он ему.
— Готов? Я должен стишок ему рассказать или песню спеть? — огрызнулся Каллидус, попутно одеваясь.
— Перестать корчить гримасу отвращения. — хлопнул его по спине Янтарь, сбегая вниз по лестнице в столовую.
— Сдался мне этот новенький. — проворчал вампир, медленно спускаясь по ступенькам. — Велика шишка, хотя если он тут будет из-за меня, то я был бы не прочь взглянуть на это существо.
Томас въехал во двор академии. Вокруг не было ни души. Игла объяснила юноше, что на некоторое время изолируют входной холл от остальных. Мандраж опять дал о себе знать. Мысленно парень в стопятый раз проверил свою ауру и вновь убедился в действии заклинания.
Колоссальным усилием воли, Томас затолкал волнение внутрь себя, разрывая его на мелкие кусочки и двинулся к человеку, стоящему на крыльце. Светло-рыжий парень задорно подмигнул ему, протягивая руку для приветствия, испуганно косясь в сторону волка, следующего за хозяином.
— Янтарь. — улыбнулся ему он.
— Огонь. — пробубнил Томас, крепко пожимая его руку в ответ.
— Я — староста твоего курса. — затараторил Янтарь. — Очень рад познакомиться с тобой! Сейчас я покажу тебе твою комнату, а потом мы спустимся за книгами в библиотеку. Не волнуйся, преподавателей я уже предупредил, что к ним в группу придёт новенький с частного. Твои занятия начнутся с завтрашнего дня. — пока маг говорил, его рот всё шире и шире растягивался в улыбке. Томас же просто оторопел от такого количества слов в секунду. Юноша ограничился коротким кивком.
Не дождавшись другой реакции, Янтарь схватил его за руку и распахнул двери. Внешне академия не сильно отличалась от школы, в которой училась Волна, но все равно у Томаса захватило дух от масштабности здания.
Неожиданно он обрёл спокойствие, он стал уверен, что ему здесь самое место.
— А давай я тебя познакомлю сначала с группой? — вдруг резко развернулся, шествующий впереди Янтарь. — Вещи слуги сами занесут в твою комнату.
Томас в ответ пожал плечами, а потом, будто посчитав, что этого не достаточно, кивнул, заметив, однако, как недовольно поморщился маг. Но что поделать, парень правда был не в силах вымолвить ни слова, и дело было не столько в волнении, сколько в том, что эта академия напомнила юноше о Волне и о событиях вчерашнего дня.
Янтарь распахнул двери, ведущие в главный зал, и перед глазами Томаса предстала компания молодых людей. Никогда он, будучи магом, не видел скопления стольких сильных аур вместе.
Видно сюда отбирают лучших из лучших…
Все присутствующие, обратившие свои взоры на лестницу, ведущую из общежития, услышав звук, как по команде, развернулись в сторону вошедших и радостно двинулись к ним.
Томас старался особо не смотреть на лица, а хор голосов, одновременно заговоривших с ним, пугал и сбивал с толку.
Восток, почуяв его беспокойство, тихо зарычал, заставив всех отступить на несколько шагов.
— Обелиск. — первым решился протянуть ему руку темноволосый парень.