Кстати, нельзя не отметить, что проморгали они все это благодаря, в том числе, и возросшему количеству участников дележки, в лице Видова, независимых общественников во главе с «ДВиК», да и каждый из состава «веселой троицы» к тому времени давно стал самостоятельной политической фигурой. Но это так, к слову, главное – сам факт того, что они проморгали. Нам же это нужно было грамотно использовать, так как был также большой риск того, что мы могли пасть жертвами перекрестного огня между всеми этими группировками. В связи с этим мы скомпоновали программу с учетом номинальных, или даже формальных, позиций всех крупнейших групп, которые мы уже перечисляли. По факту, мы просто вносили в текст программы отдельно взятые тезисы Управления, истолковывая их в выгодном для нас ключе. Да, согласен, это еще одна вещь, которая сближает нас с аппаратчиками, но и уходить в очередной раз в расход тоже не хотелось. В целом, не смотря на вынужденное применение подобных ухищрений, мы остались верны сами себе. В итоге, полностью адаптированная, я бы даже сказал адаптивная, программа была готова через десять дней. Оставалось только протащить ее через госсовет, назначенный в аккурат за месяц до выборов.
Тут, считаю, еще раз нужно подчеркнуть, что мы полостью отдавали себе отчет в том, что наша программа станет частью избирательной программы, скажем так, кандидата от Управления, а именно кандидата от достаточно большой группы в верхах, стремящейся к преобразованиям в сторону консерватизма. Так и произошло. Но лучше я коротко перескажу главную часть того госсовета, так будет понятнее, как именно наша программа была экспроприирована под указанные цели: «
Первый секретарь: Должен констатировать, что единственная комплексная и законченная программа по решению сложившейся экономической ситуации есть только у группы Авдея Наумовича Шилова. При этом не могу не отметить, что она учитывает большинство мнений и видений всех здесь присутствующих.
Руководитель Управления: Прошу зафиксировать, что данная программа является разработкой не только ОАММ, по и всего нашего ведомства, которому ОАММ подчиняется.
Лобов: Интересно, а я почему-то считал, что ОАММ является независимой структурой, даже буква «А» в аббревиатуре об этом говорит…
Первый секретарь: Господа, призываю не переходить на выяснение статусов. У нас задача разрешить ситуацию, а не биться за причастность. В любом случае, как я уже сказал, программа всего лишь одна…
«Кандидат от Управления»: Правительство данную программу очень подробно рассмотрело, и приняло решение принять ее к реализации с некоторыми незначительными корректировками.
Первый секретарь: Каковы сроки?
«Кандидат от Управления»: Приступаем немедленно!
Первый секретарь: Это мы понимаем, но когда начнется непосредственная реализация?
«Кандидат от Управления»: Крайний срок – через месяц. А до того, будут включены все доступные механизмы по исправлению нынешнего положения, правда их не достаточно, как уже однократно отмечалось, экономические механизмы и технологии нуждаются в серьезном обновлении.
Видов: Прошу заметить, что я об этом говорил с самого момента вхождения в состав госсовета. И стоило ли дожидаться подобной ситуации, чтобы это признать?
Первый секретарь: Геннадий Евсеевич, это лишнее, здесь Вам не дебаты.
Лобов: Тут дебатируй, не дебатируй, а результаты за предыдущие пять лет говорят сами за себя, особенно первые три года из этих пяти. (Так Евгений Генрихович очень прозрачно намекал на то, что подобная ситуация сложилась, когда у него не было влияния).