20
На волосок от опасности
Не прошло и суток после возвращения Тины, как я уже мечтала, чтобы она вновь исчезла. Вспомнив о своих прежних деспотических замашках, Уильям тотчас превратился из несколько назойливого, но вполне миролюбивого молодого шимпанзе в законченного тирана. Первый день после появления Тины он вел себя так, словно был пьян. Утро началось с того, что он пытался перевернуть палатку вместе с каркасом, потом вспрыгнул на нее и принялся выделывать разные акробатические трюки на натянутом брезенте, так что тот угрожающе затрещал. Мне удалось поймать Уильяма. Я отшлепала его и велела успокоиться. Чтобы показать степень своего раскаяния, он в ответ стукнул меня кулаком и сделал несколько кувырков. Потом внезапно вскочил и бросился к кухонному столу. Пробегая мимо него, он, ловко ухватившись за натянутый сверху брезентовый тент, сорвал его, протащил несколько метров и остановился, едва переводя дыхание. Затем уселся в центре брезента и, поглядывая на меня, начал кататься по нему взад-вперед, а немного погодя, тихонько посмеиваясь от удовольствия, принялся закручивать тент вокруг себя.
Брезент был слишком необходимой деталью нашей походной жизни — он защищал от дождя очаг и кухню, и пожертвовать им ради Уильяма я не могла. Я направилась к шимпанзе с таким решительным видом, что в обычном состоянии он по крайней мере обратил бы на это внимание. Но он продолжал смеяться и кататься по брезенту. Тина сидела на краю оврага Я подошла к Уильяму и сквозь зубы процедила, чтобы он прекратил безобразничать. Никакой реакции. Я было даже подумала, что он действительно не в себе. Схватив его за плечо, я встряхнула его довольно сильно, но так, чтобы не напугать Тину: «Что с тобой, Уильям?» Он лениво посмотрел на меня, повел плечами, сбросив мою руку, и перекувырнулся, по-прежнему держась за край брезента. Я взялась за тент с другого конца и потянула его к себе. Уильям, не отпуская брезента, взял в руку камень. Я растерялась. В его манерах не было ничего угрожающего, он стоял с самым небрежным видом, и все-таки я чувствовала, что, если буду настаивать на своем, он нападет на меня. Со времени нашего переезда из Абуко Уильям ждал подходящего момента, чтобы в реальной схватке выяснить, кто из нас действительно занимает доминирующее положение в лагерной иерархии. Если раньше Уильям признавал мое превосходство, то теперь, будучи уже почти взрослым, этот восьмилетний самец отказывался автоматически подчиняться мне.
Я не боялась Уильяма, так как слишком давно и слишком хорошо знала его. Однако мне не хотелось устраивать спектакль прямо на глазах у Тины, потому что именно ее я боялась. Это была большая и сильная обезьяна с устрашающими клыками, действия которой никто не мог предугадать. Я медленно вынула из кармана стартовый пистолет. Уловка подействовала — Уильям бросил камень на землю, нехотя выпустил брезент из рук.
Еще полчаса ушло на то, чтобы вновь закрепить брезент над столом. Как только мы с Джулианом закончили эту работу, Уильям направился к хижине. Дверь моего жилища была не заперта. Он распахнул ее и с силой захлопнул. Я услышала, как затрещали доски у петель. «Уильям, сейчас же прекрати, или я поколочу тебя!» — закричала я.
Тина начала раскачиваться взад и вперед. Уильям сел, слегка вздыбив шерсть, и пристально уставился на меня. Я направилась к хижине, движимая стремлением избежать в присутствии Тины намеренной демонстрации и в то же время полная решимости не уронить своего достоинства. Захлопнув дверь, я заперла ее на замок. Уильям встал и ударил меня по ноге. Не реагировать на подобное обращение было довольно трудно. По крайней мере, я больше не могла выносить его дерзкие выходки. Но чаша моего терпения окончательно переполнилась, когда он схватил меня за лодыжку и, сделав подсечку, повалил на землю. Я поднялась и, как только он снова подошел ко мне, сильно ударила его в ответ, попав по ноге. Уильям вскрикнул, нахальства как не бывало. Я взяла его за подбородок и посмотрела в лицо. «Перестань пугать меня, грубиян!» — сказала я твердо. Он надулся, отошел от меня и направился к оврагу. Тина не спускала с меня глаз, но, к счастью, из-за хижины не видела всех подробностей развернувшейся сцены. На этот раз мне удалось отстоять свою позицию. Если бы верх одержал Уильям, дальнейшая жизнь в лагере стала бы невыносимой. Весь остаток дня Тина, Уильям и Пух провели вне лагеря. Я наблюдала за ними некоторое время, потом вернулась и занялась своими делами. Возвратившись вечером в лагерь, Уильям радостно приветствовал меня. Вел он себя, правда, довольно шумно, но от его прежней вызывающей и дерзкой манеры не осталось и следа.