- Там нет живых, Гай, а мертвые… подождут.
- Как ты можешь?..
- Могу, брат. Давайте ужинать, я тоже не ел еще.
- Идем, Ли.
- Хай, Гай-сэнсэй! – Просиял юнец, с загоревшимися и голодными глазами уставившись на извлеченные бэнто, одуряюще пахнущие жареным филе рыбы.
- Гай, и не стыдно? Смотри, до чего довел… - я киваю в сторону подростка.
- И вовсе я не устал и не голоден, Какаши-сама, во мне бурлит Сила Пламени! Гай-сэнсэй!.. – Эх, Саске таким самоотверженным и преданным никогда не будет, да и не надо крутого фанатизма - хотя бы толику признательности…
- Ли, Какаши прав, - угрюмо заявил гай. - Тебе надо поесть и отдохнуть. А завтра с новыми Силами Юности мы расчистим две улицы! Нет, три!!!
- Да, Гай-сэнсэй! Мы сделаем это вместе!
- Держите.
- Спасибо тебе… - Спасибо вам…
- Итадакимас.
И я первым приступаю к еде, сделанной с любовью и для своих близких. Как я мог раньше жить в беспросветном одиночестве?.. Приятно просто быть в их компании.
- Итадакимас!
Оба голодных. Зверь и Зверек набросились на горяченькие онигири, аж за ушами затрещало и в животе довольно заурчало. Оба смутились и оба почему-то подумали, что в свете доисторических факелов их смущения не видно.
- Гай, вы у себя с Харуно заночуете?
- Ты… ты не хочешь их пускать к себе?
- Эмн, извини. Остававшейся на трибунах Сакуре сейчас нельзя вставать между ребятами, тем более жить в одном с ними доме. Девушки заставляют нас совершать сумасбродные поступки… - произнес я тяжело и с грустью.
- Что-то случилось, брат? – Участливо спросил Гай. Ли стало неловко рядом сидеть.
- Хамло Инузука достала, спецом при Шизуне упомянув Мэй. – Отвечаю, хотя очень хотелось утаить все в себе. - Самое поганое, что я… действительно… поначалу… хотел с Като брака по расчету. Но потом… потом желание завести семью и детей от нее переросло в нечто… большее. А эта Сучка все опошлила!..
- Ох, моя Юность… Запомни, Ли, любовь зла. И лучше не лезь в сердечные дела, а то огребешь на орехи от обоих, - поучающе сказал Гай.
- Мхех, Гай, какие у тебя обширные познания, - подколол я друга, состроившего серьезную профессорскую рожицу, и пихнул локтем.
- А то! Я завидный сердцеед и не скрываю своих… достоинств!
Ли стал краснее факела, а уши, кажется, в натуре зажглись.
- Мхех-хе, брат, совсем засмущали пламенного юнца.
- Вот это Сила Юного Пламени! Ли!..
- Может, прямо сейчас поставить ему противозачаточную печать и махнем в Танзаку?.. – Подросток поперхнулся, но меня его реакция меньше интересовала. - Извини, глупость сморозил.
- Извиняю. Печать поставим и в Танзаку сводим, но позже. Лучше расскажи нам, как там Наруто дрался с Гаарой?
Благодатная тема… Сам не заметил, как разговорился, как полегчало… физически и морально. Пожелав доброй ночи, я отправился смотреть на звездное небо в домене дельфинов, дать океану забрать все отрицательное, растворить в себе мою грусть и обиды, позволить океану поделиться со мной своим спокойным достоинством, своей незыблемостью, своей мощной энергетикой. Все наладится. Шторм пройдет и сменится ясной погодой с приятным бризом. Плеск волн почти убаюкал меня, едва не усыпив сном младенца. Кажется, дельфины мне помогали, что ж, и я не останусь в долгу: полное излечение дельфинов, пострадавших в Конохе, много времени не отняло. Здесь их родной домен, здесь место силы их рода, а еще здесь кажется, что небо двоится и виден какой-то иной мир – днем такого эффекта не наблюдалось.
- Ёу, Кито-кун…
- Тц! Какаши-сан, вы меня до смерти напугали. Фух, не подкрадывайтесь так больше… - торопливо заговорил ирьёнин, кинувший несколько по сторонам взглядов мимолетных взглядов.
- Вы просто заработались, - отвечаю, слегка поникнув. На «вы». Ну и ладно. – Давайте сделаю вам пятиминутный бодрящий массаж шеи и рук, Кито-сан?
Он не просто заработался, молодой человек вымотался и цедит чакру, дозированно принимая пилюли. Сейчас тут все так… Цунаде вот уже слегла, например, ее востребованный призыв отменился. Я только что перешел из временного лазарета у Абураме, где ученики Академии Шиноби натаскали футонов и одеял откуда-то, устраивая и ухаживая за старшими, никто из которых не захотел принять помощь от моих теневых фельдшеров, предпочтя дождаться утра, когда проснется Цунаде. А она проснется: я ее вместе с вымотавшейся и отрубившейся ученицей напитал родственной чакрой, устраняя признаки и последствия сильнейшего чакроистощения – отныне и это могу устранять. Если одни больные из-за предубеждения к теневикам отказываются от них, а от других я сам отказался в порыве чувств, то помогу их лекарям, иначе совесть загрызет. Как же так: ради чужих выкладывался по полной, а как своих приперла – обидки включил и откашиваю?