Если Саске и питал в какой-то момент ко мне злую обиду, то достижение умения активации шарингана усилием воли полностью оправдало меня по всем пунктам.
Не в меру «сурьезный» Инари, вернувшийся откуда-то с улицы, застал полную идиллию в гостиной: перевязанный Саске расслабленно лежал и, полуприкрыв веки, в глубокой задумчивости наблюдал за сэнсэем; Наруто с плохой дикцией пытался выразительно читать вчерашнюю книгу, изредка бросая исподлобья взгляды на сэнсэя; сэнсэй являл собой статую, сидящую в позе лотоса с зажатыми в руках оголенными танто, по-разному светящимися.
Идея использовать свечение танто в качестве индикации качества трансформации чакры пришла Какаши во время наблюдения за серией поединков. После обеда, сподвигнув Наруто (чисто чтобы занять непоседу) к увлекательному чтению для друга, принялся ее реализовывать. Подавал самую малость, этого вполне хватало – белый цвет есть белый цвет, оранжевые и особенно фиолетовые вкрапления сразу заметны.
- Какаши-сэнсэй? – Обратился ко мне Саске после сытного и вкусного ужина, проведенного всемером за одним столом.
- Да, Саске? – С удивлением отмечая топчущегося рядом и помалкивающего Наруто. Никак Узумаки признал лидерство за Учиха?!
- Зачем мы брали утром с собой бинты? – Спросил он. Чакросодержащие мази подживили разбитые губы, нос я ему вправил, если не обращать внимания на худые руки и ноги из увошканной в спаррингах футболки и шорт, то вид вполне удовлетворительный. Чакры оба восстановили достаточно много, но не в этом дело – добровольный порыв в любом случае следует поощрить.
- Минутку. Сакура! Подойди, пожалуйста!
- Сейчас, Какаши-сэнсэй! – Раздался ответ со второго этажа. – Звали, Какаши-сэнсэй?
- Да. Сейчас темно, потому можно заниматься вблизи дома, не углубляясь в лес. Для изучения нового дзюцу в командной тренировке сегодня уже поздно, но закрепить предыдущее, раз вы, ребята, так рветесь, будет весьма полезно.
- Но Какаши-сэнсэй, я уже отлично…
- Сакура, перебивать не вежливо, мгм? – Дождавшись виноватого кивка, продолжил: - Подавляющее большинство дзюцу делается с использованием ручных печатей и, собственно, самих рук. Крайне важно уметь собирать и контролировать чакру в кистях. Поэтому для предотвращения ран обмотайте плотными бинтами кисти целиком, - сказал это больше для спустившейся Сакуры, - будете тренировать прилипание руками. Вначале освойте взбирание через подтягивания. Высший класс - это подняться и спуститься по дереву на одних руках, причем тело должно быть параллельно земле. Перед сном не жалейте чакру, но расходуйте экономно, в этом упражнении ее много не нужно. Мммна, сразу скажу вам распорядок на завтра – ночью я опять подежурю, а отосплюсь утром. Поэтому сами встанете на зарядку, три пищевых пилюли оставлю на столе. Охрана Тазуны-сана завтра весь день за Наруто. Поручаю всем троим тренировать завтра прилипание камешков, как я показал утром, а Сакуре и Саске дополнительно поручаю еще и зоркость развивать. Эмн, если все понятно, то можете идти лазать, до полдесятого…
- Хай, Какаши-Сэнсэй!!! – Громче всех выкрикнул Наруто. Он с Саске заранее замотал кисти рук. Два упертых скорешились. И это радует!
Глава 10.
Прикрыв одеялом сладко спящего Наруто и безмятежного Саске, вспомнил вчерашний вечер в свете слов Кайза. Какое признание лидерства? Какие кореша? Все проще и труднее. Наруто просто-напросто недопонял ситуацию. Как же так: его наказали за нанесение его клонами ранений Саске, а в ходе так называемого наказания он вновь так поступает? Почему в первый раз его выставили плохим и виноватым, а во второй раз он хороший, и что Саске, что сэнсэй, выгладят довольными? Почему в ответ на извинения Саске откровенно выразил ему свою чопорную благодарность? Момент извинений подглядел Инари, а Кайза, приснившись ему, узнал об этом мучающим пасынка вопросе – почему за избиение благодарят? Это в его сознании живо перекликалось со всенародной казнью любимого отчима, Кайза. Вот и Наруто просто не понял, почему в одном случае поступил плохо, а в другом хорошо. Нюансы поведения ускользали от него. Испещряющие тела Саске ранения затмили разницу, вот и чувствовал он себя глубоко виноватым перед напарником, обязанным.