— Вы заняты? — спросил он.
— Нет, — сказала она, не поднимая глаз.
— У меня что-то для вас имеется.
— Не сейчас, Радо…
— Это подарок, — сказал он. Его голос твердел. От него не отмахнуться. — Вот, пожалуйста.
Она отставила столик и поставила ноги на пол. Радо дал знак посыльному развернуть блестящее небесно-голубое платье из тончайшего шелка. Плечи переходили в стоячий воротник шести пальцев высотой — последний крик моды Пазойи, — усеянный сапфирами.
Лицо Шип ничего не выражало.
— Что это?
— Платье, дурочка. Для тебя, — сказал Радо гордо.
— Почему вы воображаете, что я надену это?
Его лицо быстро потемнело:
— Потому что я подумал, что ради разнообразия ты захочешь одеться как настоящая женщина! Я видел, что служанка относила твою старую одежду, и вот…
— Вы много себе позволяете, милорд. Через два дня наступает равноденствие. В это время я должна вернуться в Храм. Я послала за храмовой одеждой, поскольку мне надоело быть слугой графа Радо. Вот и все.
Радо выхватил платье у посыльного и отослал его. Когда они остались одни, он расстелил платье у ее ног и сказал:
— Убирайся, только раз и навсегда.
Он широко раскрыл дверь. К ним наверх донесся гул собравшегося внизу народа. Перекрывая шум, Радо сказал:
— Я, вернее, мы принимаем гостей сегодня вечером.
После этого он захлопнул дверь.
Шип рассеянно посмотрела на закрывшуюся дверь, затем ее взгляд упал на шелк лежащего платья.
Публика в большом зале стихла, когда она появилась на вершине лестницы. Радо не мог сдержать улыбки, увидев ее. Платье подходило к ее телу, как нож к ножнам. Радо поднялся к ней и встал на ступеньку ниже.
— Что сие означает? — спросила она.
— Это праздник. В вашу честь, — ответил он. — Вы предавались меланхолии в последние дни. Мне показалось, что небольшая пирушка взбодрит вас и облегчит тяжесть бремени, которую вы взяли на себя.
— Вы сделали это для меня?
Он покраснел, жуя усы:
— Да… Как повод для веселья это неплохо.
Он протянул ей руку. Когда она взяла его руку, в публике послышался гул одобрения. Шип восприняла это как удар в лицо и выпустила руку. Не говоря ни слова, она спустилась по лестнице. Музыка пронзительно заиграла, и толпа окружила Радо.
Шип сошла медленно. Один из слуг Зодрам появился с подносом, на котором стояли кубки с золотистой жидкостью.
— Мед, миледи? — предложил слуга.
Шип рассеянно взяла кубок.
— Что это? — спросила она.
— Мед, — повторил слуга. — В Миести традиция подавать мед накануне равноденствия перед началом пивоварения.
Канун равноденствия. В Миести дни считались по солнцу, приближался святой баланс дней.
Она вошла в толпу. Все незнакомые. Радо просто лишил таверны снабжения и направил публику сюда. Похоже, что это было население Портового города. Грубоватое и оживленное. Шип уловила взвизгивание среди гула толпы и музыки волынок. Радо стоял, окруженный раскрашенными курукскими женщинами, среди которых была одна рыжая девушка. Они смеялись его словам.
На плечо Шип легла рука. По своей давней привычке она быстро развернулась, готовая к бою.
— Приветствую вас, — сказал чернявый улыбающийся человек. — Вы меня не помните?
— Ваше лицо знакомо, — сказала Шип, расслабляясь.
Человек приподнял руки и сделал небольшой танцевальный перебор ногами:
— Индолел! Ишаф Индолел! Вы помните?
— Да… Танцор из «Дикого быка».
— Точно! С вашей стороны любезно помнить меня. Вы — слуга его светлости. Щедрого человека. А вы совсем не то, что были. Представить только женщину, такого бойца…
Шип неудобно чувствовала себя в новом платье. Индолел поклонился и удалился. Она перебралась в относительно спокойное место в углу. На нее накатила волна тошноты. Схватившись за балюстраду, она подозвала другого слугу.
Тот увидел осушенный кубок и спросил:
— Не желаете еще бокал?
— Почему бы нет? — она обменяла пустой кубок на полный. Мед был сладким и теплым. Она почувствовала приятное ощущение в желудке. Ранее Шип никогда не пробовала алкоголь, хотя полного запрета его для Стражей не было.
— Вот это да! — вскричал Радо. Шип открыла глаза. Он размахивал пустым бокалом над своей головой. — Пейте! Наслаждайтесь!
— Почему бы нет? Почему бы нет? — вдруг сказала она вслух.
Люди вокруг уставились на нее. Шип пробралась сквозь толпу к группе в которой стоял Индолел. Он быстро говорил по-курукски. Шип опустила ладонь на его плечо.