Подруга пробыла со мной до обеда, из которых пару часов подремала рядом, а после ушла домой, разгребать бардак. Неизвестно кому было хуже.
Набив желудок запеченной картошкой и чаем с медом, я услышала звонок мобильника. То была Нина. Поинтересовавшись холодным тоном о моем самочувствии, женщина приняла решение продлить больничный еще на двое суток, невзирая на протесты, а после просто сбросила вызов, не утруждая себя выслушиванием доводов.
На работу я явилась точно в поставленный срок и сразу направилась к секретарше, чтобы отдать заключение врача. Прием был не из душевных. Из кабинета вновь раздавалась речь на иностранном. Каком понять так и не удалось.
Стоило появиться на втором этаже, Леонид взял в оборот без лишних разговоров. Вскоре, нагруженная продуктами и прочими вещами, я топала по оживленным улицам. Обратно бежала с заказным письмом на почту. По дороге получила посылку в экспресс-доставке, а остаток рабочего времени проторчала на кухне, помогая Леониду в его трудах вкусно накормить шефа. За стенкой трудилась Анастасия. Ее пухленькая фигура то и дело маячила в проходе. Разговорчивой дамочку уж точно назвать было нельзя.
- Таки держи, - Леонид поставил на тумбу тарелку с супом, приготовленным специально для прислуги.
Каждый месяц дворецкий и Нина скидывались на определенную сумму, к ней же я добавила собственные гроши, выходило дешевле нежели обед в кафе. Борис не обиделся, за что я осталась благодарна.
Отложив орешки, что колола битый час, я взялась за ложку.
- На минуточку! – послышалось из кладовки, когда тарелка опустела наполовину. – Это ж надо.
- Что-то случилось? – я выгнула шею, стараясь рассмотреть Леонида, впрочем, он вышел сам.
- Картошечке сплохело, - пробурчал мужчина и подошел к раковине. – Придется перебирать до звездного неба. Софочка шею намылит, ой намылит. Обещался с ужином помочь до прихода гостей.
Про жену Леонида я была наслышана. Барышня не легкая во всех отношениях.
- Давайте я займусь, - сказала, едва мужчина вернулся к плите. – Мне спешить некуда, а метро работает до часу.
Дворецкий просиял и с довольным видом дополнил мою трапезу бутербродом с ветчиной и листьями салата.
Закончив с орехами и еще парочкой поручений, я уселась на принесенный в кладовку табурет и раскрыла мусорный мешок. В самый разгар работы заглянул Леонид, чтобы попрощаться. Моя персона определенно выросла в его глазах.
Счет времени был потерян. Когда корзина опустела, а мешок заполнился подгнившими корнеплодами, я потянулась, разнимая затекшие от долгого сидения мышцы, чтобы затем отправиться к мусорным бакам, расположенным в конце улицы. Оттуда планировала заторопиться к метро. Часы показывали почти одиннадцать вечера, однако, похлопав по карманам, обнаружила, что телефон остался на кухне. Пришлось вернуться. Ноги пересекли половину холла, как послышался звук разбившегося предмета.
- Нина? – позвала я, остановившись.
Ничего.
Потоптавшись на месте несколько секунд, все же заглянула в обитель остроносой особы, ее и след простыл. Взгляд наткнулся на распахнутую дверь кабинета.
- Александр Елисеевич?
Сделала пару шагов по направлению смежной комнаты. Молчание. Набравшись решимости, ступила на порог. Сердце подскочило к горлу.
Он находился за столом, при этом раскинувшись на нем так, будто резко уснул. Правая рука свисала с края. С той же стороны я заметила осколки разбитой чашки. Остатки кофе брызгами разлились по паркету.
- Александр Елисеевич, - позвала я громче и подбежала. – С вами все в порядке?
Не ведая, что творю, коснулась крепкого плеча, обтянутого черничной рубашкой. Мужчина тут же принял сидячее положение, я отскочила от резкости его движений.
- Кристина? – прохрипел он и часто заморгал, озираясь. – Который час?
- Одиннадцать, - отозвалась я и медленно выдохнула, дабы успокоиться. – Вы уснули, похоже.
- Да? – Александр нахмурился, слегка откашлялся и взглянул вниз на куски фарфора. – Да. Точно, - широкая ладонь провела по осунувшемуся лицу, будто сгоняя пелену грез, и тут светлые глаза пристально уставились на меня. – А почему вы все еще здесь в столь поздний час?