Я продолжала сидеть молча, губы поджались сами собой.
Ясно-понятно. Будто мне и так забот было недостаточно. La vita è ingiusta (жизнь несправедлива). Любимая фраза дедули. Живо перед внутренним взором всплыла фигура низенького старичка с трубкой. Морщинистое лицо отражало мудрость и скорбь мира.
Узнай дед, что творил его внук, он бы его из-под земли достал и отколотил лакированной тростью. В детстве мы боялись этой палки как огня.
Покойся с миром старый ворчун.
- Крис…, - решилась все-таки ответить, но была оборванна на полуслове.
- А я знаю, - произнес блондин торжественно. – А еще что у вас итальянские корни. Бойкая вы!
Я мысленно возвела руки к небу. О, Господь. Я каждый вечер просила избавить меня от проблем, а не добавлять новые! Пути твои неисповедимы, но я спутала дорогу с козьей тропой. Да еще вляпалась.
- Ой, - Борис встрепенулся, - совсем забыл, - он полез в карман и достал карточку из плотного картона, серую и шершавую. – Держите.
Осторожно выхватив вещицу из пальцев со слишком ровными для мужчины ногтями, я взглянула на написанное. Почерк был размашистым. Крупным. С завитками.
«Уважаемая госпожа Кристина.
Позвольте выразить свое восхищение Вашим недавним порывом защитить ближнего. Борис член моей семьи, и я искренне рад, что в прошедшую ночь судьба была благосклонна.
Надеюсь, Ваше самочувствие улучшилось. Насчет больничных счетов - не переживайте. Я взял на себя смелость позаботиться о расходах. Если Вам что-либо потребуется, сообщите Борису, оставьте робость.
К сожалению, я не смог приехать лично из-за неотложных дел. Потому оставляю благодарность в строках.
С уважением и пожеланиями скорейшего выздоровления, Александр Елисеевич Тихомиров».
Я долго смотрела на четкие, слегка наклоненные буквы. Никогда прежде не доводилось читать благодарности в собственный адрес. Да еще и в подобной форме. Приятно, конечно, но кто ты такой, Александр Тихомиров? Как будто что-то знакомое.
- Мне шеф отгул дал, - сообщил Борис все тем же жизнерадостным голосом; о его существовании я подзабыла. – Возможно, вы хотите есть. Без проблем! Все, что пожелаете…
После слова «есть» губы медленно, очень медленно растянулись. Да и раздражение по отношению к мужчине начало таять.
- А ты знаешь, - начала я, едва не захлебываясь слюной, - как выглядит настоящий цыпленок Парминьяна?..
***
Кто там говорил о робости? Ха! Гулять так гулять!
Извини Господи, я была не права. То была не козья тропка, а скоростное шоссе, ведущее в рай. И пусть он продлится недолго.
Орудуя ножом и вилкой, я поглощала, кусочек за кусочком, нежнейшего цыпленка в томатном соусе и сыре Пармезан. Настоящем сыре, а не дряни с прилавка супермаркета!
Дедуля, спускайся. Ох, ты бы оценил!
А рядом на столике, который выдвигался прямо из койки, если последнюю закрепить в положение «сидя», манил десерт. Шапочки мягкого крема скрывала шоколадная пудра. При одном взгляде можно было ощутить, как печенье савоярди тает на языке, сладостью обволакивает рот и уносит в чудные дали детства. Когда мама возилась на маленькой кухне и кропотливо готовила тирамису. Лишь по большим праздникам. Дедушка листал газету возле окна с чашкой ароматного чая, а мы с братом замышляли очередную пакость.
Было время. Беззаботное и легкое. Когда весь твой мир – узкие улицы и крошечная квартира. И любящие теплые объятия мамы.
Отложив нож, я дотронулась до щеки. Она была мокрой.
Ну вот. Совсем расклеилась.
- Кристина, - переполошился Борис, когда я шмыгнула носом и начала быстро стирать непрошеные слезы. – С тобой все в порядке? Что-то не так?
Он сидел в кресле возле большого окна в компании с «Гласом» (дорогая модель смартфона отечественного производства от компании «Сапфир», исключительно фантазия автора) и стаканчиком крепкого кофе. Мы как-то незаметно перешли на «ты», но я была не против.
- Нет, - я тряхнула головой, кудри упали на узкое лицо. – Стресс, наверное.