Красный неон слепил глаза. Над горящим названием «Сладкий Грех» приподнимал юбку синий образ монашки.
- Привет, Крис, - поздоровался вышибала Ратмир, даже я со своим ростом выше среднего едва доставала макушкой до необъятной шеи. – Как жизнь?
- Она меня любит, не видно? - я невесело усмехнулась.
Парень понимающе закивал и толкнул тяжелую железную дверь, пропуская внутрь под гневные возгласы толпы за лентой, которая все никак не могла попасть в клуб за порцией выпивки и усладой глаз.
Тяжелая музыка ударила по барабанным перепонкам. Я прикрыла уши и сквозь развлекающийся люд поковыляла к бару, параллельно выискивая знакомую девушку, среди прочих, что крутились на пилонах, взмывающих ввысь из трех подиумов посреди тесного зала, залитого ядовитым розовым свечением.
- О, Кристина, - улыбнулась Ольга, широкоплечая барышня с озорным ежиком из синих волос и тяжелым, будто всегда уставшим взглядом, хозяйка заведения, каждую ночь работающая барменом. – Давненько не было. Будешь чего?
- У меня здесь только на воду хватит, - приходилось кричать.
- За счет заведения, - подмигнула она, рука с объемными мышцами ловко вытащила пузатый бокал.
- Спасибо, - я ухватилась за тару, наполненную зеленной жидкостью с оранжевыми шариками на дне.
- Станет легче, - женщина кивнула и оставила меня в покое.
Развернувшись на высоком круглом стуле, я уставилась на самый дальний подиум.
Глафира. Моя подруга. Еще с тех пор, как мы непонимающе пялились друг на друга, сидя на соседних горшках в детском саду. Правда, детским садом нам служила квартира через три квартала от дома, где мамаша-активистка устроила нечто вроде яселек за небольшую плату.
Именно она крутилась на блестящем серебристом шесте, танцевала перед исходящими различными жидкостями самцами, крутила задом, доводя последних до исступления. Порой закрадывалась мысль, особенно при виде красивого томного лица с пухлыми губками и по-детски большими голубыми глазами, что ей все это нравилось. Да только я прекрасно знала, для чего Глаше приходилось переступать через себя проклятую тучу раз, снимая лифчик, чтобы от вида женской груди мужики начали запихивать хрустящие деньги под резинку стринг, не прикрывающих ровным счетом ничего.
Я цедила коктейль медленно сквозь трубочку. С каждым глотком тело потихоньку расслаблялось, а боль в плече превратилась в тихие отголоски.
Интересно, а швы не разошлись? Вовремя вспомнила, ничего не скажешь. Еще одним шрамом больше. Кого это волнует? Личная жизнь плавала на дне морском. Она давно совершила торжественный акт побега с вещичками. Последним представителем сильной половины в моей жизни был Лев. Брутальный мужлан с горошиной, что болталась в черепе. И как только она ударяла в лобную часть, его глаза разъезжались в стороны. Жуть. Зато хоть секс был пристойный. И на том спасибо.
Ждать перерыва пришлось долго. До онемения пятой точки. Однако я приперлась в центр разврата не просто так.
- Крис! – радостно вскричала подруга, когда я зашла за кулисы, и кинулась обниматься; сквозь тонкую ткань халата чувствовались все ее выпуклости. – Я так рада тебя видеть, - улыбка быстро слетела с правильных черт. – Что случилось?
Вот оно. Волшебство дружбы. Не успела пискнуть, как Глафира уже все поняла.
- Меня уволили, - отозвалась я мрачно и скрестила руки на груди, плоской, если сравнивать с девушкой рядом. – Указали на дверь и деньги не заплатили.
- Вот уроды! – рухнув на диван, обтянутый кожзамом не самого хорошего качества, Глаша покачала головой; с крупными рыжеватыми кудрями она напоминала овечку. – Как так вышло? Ты что-то натворила?
- Ага. Спасла шкуру одному перцу с золотыми цацками. Сунулся в магазин ночью… Короче, не спрашивай.
- Зачем? – подруга была искренне удивлена.
Я лишь развела руками. Плечо больно ударило по суставу. Я ойкнула.
- Что у тебя там? – вскочив, Глафира силой стянула с меня потертую куртку, на серой ткани водолазки проступили багровые пятна. – Это что?!