— Я же вам сказал, вы можете идти, — буркнул он, не поднимая глаз. — Высотный корпус достроят, попрошу квартиру где-нибудь на самом верху. Единственное спасение от этих ваших удовольствий…
…Зимой команда завоевала почетный приз — кубок. Победителей поздравлял весь институт.
Сдав очередной зачет профессору Куприянову, Игорь сказал:
— Только вы нас не поздравили, Константин Михайлович!.. Мы, можно сказать, спортивную славу института подняли на высоту…
Куприянов покачал головой.
— Помнится, вы уже имели случай ознакомиться с моей точкой зрения на эту вашу игру. Ничего нового сказать вам не могу. Впрочем, если угодно, извольте — ежели бы вы с меньшим рвением отдавались своему волейболу, вы по последнему разделу темы ответили бы поярче.
Игорь улыбнулся. «Придирается. Никак не может простить тот случай».
Месяц спустя стало известно, что советская студенческая команда примет участие в соревнованиях по волейболу на первенство Европы. Игорь Лебеденко и Виктор Макаров вошли в состав сборной команды.
Начались тренировочные игры. Команда входила в боевую спортивную форму.
Наступил день, когда серебряная птица с надписью «СССР» приземлилась на аэродроме одной из европейских столиц. Пришлось пережить все: и щелканье фотоаппаратов, и треск кинокамер, и любопытство корреспондентов, и теплые рукопожатия друзей.
Отдохнув после дороги, они осматривали достопримечательности города, отвечали на сотни вопросов, давали автографы.
На городской окраине, у стен автомобильного завода, Игорь снял с лацкана пиджака значок — белого голубя — и преподнес его смуглолицей девушке. Она приколола значок себе на грудь и сказала:
— Спасибо, — с ударением на последнем слоге. Потом, обернувшись, воскликнула: — Вив ля пэ! — Да здравствует мир!..
Теперь уже можно признаться — ребята очень волновались перед началом соревнований. Второй секретарь советского посольства, русоволосый москвич, горячо напутствовал:
— Земляки! Желаю успеха!.. Мы за вас болеем. И дома за вас болеют, учтите!..
Первая команда, с которой встречались советские волейболисты, явно уступала им в технике и в физической подготовке. Тем не менее, игра была все же не из легких. Хотя советская команда и выиграла матч, Игорь и все остальные игроки понимали, что эта встреча — лишь проба сил.
Вечером секретарь посольства читал вслух комментарии буржуазных газет.
— Вы слышите, друзья? — восклицал он. — Они пишут: «Ничего особенного. Средний европейский класс. Легче лягушке перескочить через Ламанш, чем русским добраться до финала!» А?.. Каково?..
Выйдя в четверть финала, советские волейболисты обыграли команду, которой спортивные обозреватели заранее присвоили титул «Хозяйка победы».
Вечером после матча в номере гостиницы Игорь писал письмо домой:
«Хозяйничала она недолго, до середины первой встречи, после чего мы взяли хозяйство в свои руки и выиграли».
Игры полуфинала оказались трудными. Выиграть и только выиграть — этой задаче подчинили все. Но хотелось еще сберечь силы для главной, финальной, встречи…
Подавая мяч в игру, Игорь видел заполненные трибуны и понимал, что там, на той половине площадки, не только противник, но и ловкие газетчики, уже предсказавшие поражение советской команде, и надменные господа в широкополых шляпах, и заокеанские гости, сидящие, как дома, с задранными ногами.
Мяч проносился над сеткой, и, когда после очередного неотразимого «гаса» Игорь на миг вскидывал глаза наверх, на «галерку», он встречал веселые взгляды добрых друзей.
Началась подготовка к финальному матчу. В посольство приносили десятки ободряющих телеграмм.
В последние часы отдыха перед игрой Игорь принимался читать, но тут же ловил себя на том, что пятый раз читает одну и ту же страницу. Виктор Макаров пел: «Хороши весной в саду цветочки, еще лучше девушки весной…» Между тем, выражение его лица говорило о том, что он думает не о весне, не о цветочках и даже не о девушках.
Незадолго до поездки на стадион в гостиницу приехали болельщики из посольства. Второй секретарь обходил игроков и молча пожимал им руки.
Началась игра.
Силу противника почувствовали на первых же минутах. Состязание состояло из пяти игр. Первую выиграла советская команда — 15 : 12. Вторую тоже — со счетом 15 : 9. В третьей игре победил противник — 16 : 14. Четвертая игра (Игорь не помнил равной ей по напряжению и остроте) также была выиграна противником — 20 : 18.
Радиокомментатор, человек со щеточкой усов, в помятой соломенной шляпе, кричал что-то в микрофон. Гудели трибуны.
Началась последняя, решающая, игра.
Если бы Игорь выключился из этой игры и даже не смотрел бы на площадку, а все внимание свое уделил бы созерцанию лица радиокомментатора в рыжей шляпе, он понял бы все. Лицо усатого крикуна менялось с каждой минутой.
Советская команда сразу перешла в наступление. Это была сплошная атака, в которой математический расчет соединялся с ураганной силой.
Игорь слышал поток цифр «9 : 6!.. 11 : 6!.. 13 : 6!.. 13 : 6!..»
Потом смешалось все: и щиты с цифрами 15 : 6, и счастливые лица товарищей, и овации.
Советская команда шла к выходу. Сверху из самых дальних рядов полетели цветы. Вдруг навстречу Игорю с охапкой пионов бросился профессор Куприянов. Да, да, Константин Михайлович Куприянов!
Игорь в изумлении остановился. Это походило на сон.
— Лебеденко!.. Игорь!.. Поздравляю! — кричал профессор Куприянов. — С победой! Молодцы! Ах, какие молодцы!..
— Откуда вы здесь? — растерянно спросил Игорь.
— Я тут с делегацией, — Куприянов обнял Игоря. Счастливый и усталый, Игорь шел рядом с профессором.
Наклонившись к уху Куприянова, он закричал (трибуны еще шумели):
— Константин Михайлович! Если мне не изменяет память, ваша точка зрения на волейбол…
Куприянов засмеялся.
— Все забыто! Вперед!.. Выше голову!.. Нам с вами аплодируют!..
С. Нариньяни
МОЯ КОМАНДА
Яков Николаевич соединился по телефону с начальником паровозной службы и спросил:
— Работники тебе требуются?
— Очень.
— Так я пришлю к тебе Виктора Мирошко. Возьми его в штат инспектором.
— С удовольствием. А он кто, этот Мирошко? Котельщик?
— Нет.
— Теплотехник?
— Тоже нет.
— Да кто же он?
— Правый полусредний.
Начальник паровозной службы даже растерялся от неожиданности.
— Яков Николаевич! — взмолился он. — Да зачем нам правый полусредний? Освободи нас от него, ради бога!
— Не могу. Это очень нужный для транспорта человек.
Начальник паровозной службы попробовал было упорствовать, но Яков Николаевич решительно оборвал разговор, как бы подчеркивая, что принятое им решение окончательно и обжалованию не подлежит. И вот, пока правый полусредний оформлялся на высокой должности инспектора паровозной службы, к начальнику соседней службы — вагонной — явился с запиской от Якова Николаевича второй молодой человек — Николай Козлов.
— Я, — сказал он, — прикомандирован к вашему отделу.
— В качестве кого?
— Старшего инженера.
Начальник вагонной службы оглядел желтоватый пушок на верхней губе прикомандированного и сказал:
— А вы, молодой человек, справитесь с этой ответственной должностью?
— Справлюсь, — самоуверенно заявил Николай Козлов.
— У вас что — высшее образование?
— Нет. У меня хорошая прыгучесть.
— Что-что?
— Прыгучесть, — не смущаясь, повторил кандидат в инженеры. — Я ни одну верхнюю подачу не пропускаю. Любой мяч могу принять и отбить головой.