Потом эта заметка. Эта чертова записка с просьбой трахнуть ее. Господи Иисусе, я был многим, но святым не был среди них. Поэтому я последовал за ней в беседку и вышиб ей мозги. К сожалению, а может быть и к счастью, она оставила впечатление.
Как только мы нашли освобождение, мой член погрузился глубоко в ее тугую киску, и ее гребаный телохранитель вернулся. Тогда я не знал ее имени, хотя и был полон решимости узнать.
Но Адриан начал играть в свои игры. Он всегда был в пути, даже тогда, когда я не знал, кто он на самом деле. Ублюдок! Я должен был застрелить его, когда он приблизился, а затем снова трахать ее и слушать эти стоны и хныканье.
Тем не менее, вскоре после моего сексуального контакта с Татьяной в этой самой беседке, я убедил владельцев, что они хотят ее продать.
Я никогда не был сентиментальным, но мне чертовски нужно было это место. Это был священный храм, в который я был полон решимости вернуть ее и снова поклоняться ей. Дом тоже был неплохим — белое поместье на реке Патапско с большим количеством угодий, обеспечивающих уединение и защиту.
Я мог трахнуть ее в любое время дня и ночи. Внутри и снаружи. Идеальный гребаный сон.
Ебать!
То, как Татьяна гуляла по нему, как будто это место принадлежало ей. В этом розовом платье ее бедра играли в прятки каждый раз, когда она делала шаг.
Голос Саши Николаева отошёл на второй план. У моего близнеца тоже.
Господи, я не мог решить, похожа ли она на ангела с этими светлыми волосами или на соблазнительницу. Все в ней было заманчиво. Как роковая женщина, решившая вести себя невинно. А затем она ошеломляет вас вкрадчивым сообщением. Или те чертовы стоны, которые мне снились с той ночи в беседке.
Кровь прилила к моим ушам, а жар ударил в пах.
Я должен был знать, кто она. Вселенная бросила ее на мой путь. Это должно было что-то означать. Должно быть, это чертов знак.
Дотянувшись до телефона, я не сводил с нее глаз, пока печатал сообщение Никите. *Нужно имя. Женщина в розовом платье. Сейчас.*
Мягко-розовое атласное платье облегало ее изгибы, а длинные ноги уступали место разрезу, который доходил почти до бедра. Все мужчины в ресторане смотрели на нее. Некоторые мужчины на свиданиях вели себя сдержанно, но другие не могли оторвать взгляд от подиума Татьяны.
Господи, эта женщина даже ходила как королева. И она направилась прямо к нашему столу.
Она узнала меня? Искала ли она меня так же, как я искал ее?
Боже, кто-то должен был меня ударить. Я вел себя как избитый подросток. Или, что еще хуже, ветреная чертова девчонка.
Мужчина наклонился вперед, и шаги женщины замедлились. Ее глаза оторвались от моего направления, и она повернулась, чтобы взглянуть на парня. Она что-то пробормотала, а затем оставила его, не обернувшись.
«Тогда твой рот сможет найти мой член».
Стол, полный мужчин, разразился смехом. Красный туман заволакивал мое поле зрения, заставляя ее розовое платье казаться разными оттенками красного. Весь шум в ресторане был искажен яростью, пронизывающей меня, колотившейся в груди и жаждущей заставить этого ублюдка заплатить. Верно. . Ебать. Сейчас.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не вытащить пистолет и не убить того ублюдка, который осмелился так разговаривать с женщиной – моей женщиной .
Я вскочил на ноги, но рука брата обхватила меня за запястье. Моя голова повернулась, готовая ударить его, когда он коротко встряхнул меня.
«Не сейчас», — передал его взгляд. Это был один из редких моментов, когда он беспокоился о благополучии кого-либо, кроме себя. Раньше между нами было по-другому. Раньше мы были близки. Потом одна пуля разорвала нас на части.
Я стиснул зубы и снова сел, не сводя глаз с женщины и стола. Я бы убил этого ублюдка и преподал бы урок остальным за то, что они хотя бы взглянули на мою жену.
Я провел рукой по волосам, прекрасно понимая, что забегаю вперед. Но, черт возьми, я знал, чего хочу, когда увидел это. И она была ЭТИМ для меня. Я бы женился на ней, родил бы от нее детей и оставил бы ее с собой навсегда. Эта жизнь и следующая.
Ее глаза снова метнулись к нашему столу. Как будто она точно знала, кто я и какие мысли проносились у меня в голове. Вот только… она смотрела на Сашу Николаева. Я проследил за ее взглядом, но странные бледно-голубые глаза этого ублюдка были сосредоточены на чем-то другом.
Кто-нибудь другой.