Трясущимися пальцами он вынул из кармана осколок зеркальца и стал разглядывать свое лицо.
Такое лицо если и могло принадлежать человеку, то лишь доисторическому обитателю джунглей. Опухшее и перекошенное. Расквашенные губы вздулись. На шее прямо под подбородком похожий на родимое пятно зеленовато-голубой синяк. На скуле - коричневая ссадина. В довершение безобразия нос распух и торчит куда-то вбок.
Дождавшись темноты, он пошел к больнице. Его волнение достигло предела. Измученный, ссутулившийся, как старик, он сел и начал ждать. Все было в точности, как он представлял себе. Он увидел, как выходит доктор. Идет по коридору. Маколи вглядывался в его лицо, но ничего на нем не прочел. Он встал, задыхаясь от волнения.
Доктор заметил его. Сразу же заулыбался и, стиснув руки, поднял их, как победитель-боксер, над головой.
И вот доктор перед ним, но Маколи не может взглянуть ему в лицо. Слова, которые тот говорит, как бы долетают издали. Маколи удалось расслышать лишь одно-два. Руки дрожат. Он сжимает их в кулаки.
- Она все время спрашивает о чем-то… или о ком-то… как бишь его?… Да, вроде «Губи». Знаете вы о таком?
У Маколи появилось ощущение, что его горло вдруг набрякло, как намокший под дождем канат: он почувствовал резь в животе.
- Я схожу за ним, - буркнул он.
Повернулся. Фицморис глядел ему вслед. Доктору показалось, что он слышит плач.
- Бедняга, - сказал он.
Конец
This file was created with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
Scanned by SeaCat