На мгновенье Кристи был ошеломлен таким поворотом событий, который лишил его победы и поставил в невыгодное положение. Потом начал вырываться. Попытался освободить правую руку, размахивал левой, поднимал колени, чтобы нанести удар ногой и одновременно оторваться от Маколи, дергался назад, в стороны, кашляя и задыхаясь, но рука Маколи капканом держала его за горло. Он попытался было ударить Маколи в пах, но тот увернулся, встав к нему боком.
Тогда Кристи был вынужден бросить бутылку. Он освободил правую руку и теперь обеими схватился за руку, которая выдавливала из него жизнь, в отчаянной попытке оторвать ее от своего горла. Но как только Маколи заметил, что грозившая ему опасность миновала, он разжал пальцы, и Кристи отлетел от него. На шее у него обозначились пятна. Такие пятна могла бы оставить только латная рукавица.
Выставив вперед плечо, Маколи двинулся к Кристи. Рубашка у него на спине натянулась. Удар пришелся Кристи в висок, и он завертелся волчком. Но одолеть его было не так-то просто. Он кинулся вперед, как бык, с перекошенным от ненависти и злобы лицом. Маколи увернулся, ударил ему правой в живот, и Кристи лег на землю и замычал. Он попытался приподняться, но этим только доставил Маколи лишнее удовольствие. Маколи кулаками прошелся по нему. А потом оторвал от земли и, сдавив, лишая последних сил, начал мотать из стороны в сторону, словно доведенного до бешенства быка в загоне. Кристи был как мешок. Но Маколи не знал жалости.
- Я здесь, Кристи. Ты что, не видишь меня? Смотри. Здесь я.
И его огромные кулаки ходили по ребрам Кристи, по подбородку. Удары были болезненными, но не настолько, чтоб Кристи потерял сознание.
- Хватит, - прохрипел Кристи. - Хватит.
- Хватит? - переспросил Маколи. - А я еще и не начинал. Главное еще впереди. Я должен прикончить тебя. Я еще не пустил в ход сапоги. Я еще распишу тебе рыло твоей же собственной бутылкой.
- Нет, нет. Хватит.
Джим Малдун вышел из толпы и обнял Маколи за плечи.
- Пойдем, Мак, с ним кончено. Не то еще убьешь его. Довольно.
Маколи оттолкнул его. Потом обернулся и увидел бледное лицо Малдуна, его умоляющие глаза.
- Ладно, Джим, - сказал он. - Но только ради тебя.
С этими словами он подошел к Фрэнку Кристи, приподнял его безжизненное тело и правой нанес сильный удар под подбородок. Ноги Кристи дернулись, потом он с глухим стуком упал на землю да так и остался там лежать.
Почти с минуту толпа зрителей оставалась неподвижной. Потом ряды ее дрогнули, и люди начали расходиться. Кристи и все еще не пришедшего в себя О'Нила перетащили во двор пивной. Люди окружили Маколи, восхищенно ахали, поздравляли его, говоря, что Кристи давно уже заслужил подобную трепку.
- Пойдем, Мак, - тянул его за руку Малдун. - Пора убираться отсюда.
- Я хочу получить это место, - сказал Маколи.
- Что?
- Думаешь, я позволю этому негодяю занять его? Полез на меня с бутылкой. Не на такого напал.
Малдун не стал с ним спорить. Боевой дух все еще не выветрился из Маколи.
- Хорошо, хорошо, только сначала надо привести себя в порядок. Ты с головы до ног в крови. Не здесь, Я знаю одно место.
- Я опоздаю.
- Не опоздаешь. Садись в машину.
Он переложил мешок Маколи в кузов, и тот сел рядом с Пострелом. Лицо ее опухло от слез. Она гудела, как вентилятор, не переставая.
- Какого черта ты воешь? - огрызнулся он.
Ответа он не услышал, но она перестала плакать и подняла глаза.
- Ты весь в крови.
- Ну и что?
Он взял у нее из рук игрушку, повертел в руках.
- Знаешь, как зовут эту штуку, Джим?
- Знаю, - улыбнулся Малдун краем рта…
- Губи, - сказал Маколи и расхохотался, будто только сейчас понял, какое это смешное имя.
Малдун привез их к приятелю своего отца. Там они привели себя в порядок. Маколи достал из мешка чистую рубашку. Они пробыли там всего полчаса. Старики предложили накормить их, но Маколи отказался. Ему хотелось поскорее уйти. Пострел получила печенье и стакан молока.
Сидя в машине, Малдун не мог скрыть своего восхищения.
- Только подумать, как ты разделался с О'Нилом. Как наносил удары. Один за другим. По-моему, кошке и то не уступишь в проворстве.
- Ничего особенного, - пожал плечами Маколи, - Просто я не дал О'Нилу опомниться и показать, на что он способен. Второй мерзавец, этот Кристи, он просто мешок с костями.
- Конечно, куда им до тебя, Мак.
- Мне тоже порядком досталось, - признался Маколи.
Грузовик остановился, съехав на обочину, и Маколи, выскочив, бросился в контору О'Хары. Диксон, человек с грушевидным лицом и коротко остриженными светлыми волосами, который утром зарегистрировал его, посмотрел на него с таким удивлением и любопытством, будто не мог поверить своим глазам, что перед ним тот самый человек, о котором он столько наслышан.
- Где О'Хара? Еще не вернулся?
- Вернулся, - ответил Диксон. - Только я не думаю…
В эту минуту из соседней комнаты появился О'Хара. Это был толстый человек с большим животом и круглым пухлым лицом, красным и лоснящимся, как восковое яблоко. Его гладко прилизанные черные волосы на висках были тронуты сединой. На нем был аккуратный, темно-синий костюм. Он сел в кресло, на котором прежде сидел Диксон, а тот отошел к окну и, прислонившись к ящику с бумагами, стоял и смотрел на Маколи.
- Ты, значит, Маколи? - спросил О'Хара с еле приметной лукавой улыбкой. - Говорят, ты тут шуму наделал в городе.
- Как насчет работы в лагере? - спросил Маколи, не желая откладывать дела в долгий ящик. - Я бы хотел сразу приступить.
- Извини, - сказал О'Хара, - но ты немного опоздал. У меня уже есть человек
- Опоздал? - переспросил Маколи. - О чем вы говорите? - возмутился он. - Я приехал сюда из Милли за этой работой. Сегодня утром я зарегистрировался здесь первым. Кристи пришел после меня.
Улыбка не сходил с лица О'Хары.
- Я ничего не сказал про Кристи, - спокойно ответил он, приглушая пыл Маколи. Тот непонимающе смотрел на него, и О'Хара продолжал:- Я нашел человека в Колларенебрай. Он сейчас в пивной. Сегодня днем он поедет в лагерь.
Маколи все еще не мог прийти в себя.
- Но мне сказали, что из Милли вы поехали прямо сюда.
- Правильно, - ответил О'Хара. - Но в дороге я передумал. Поэтому и добрался домой всего час назад.
Он открыл пачку сигарет и протянул Маколи. Но тот лишь покачал головой и достал из кармана свой кисет.
О'Хара прикурил и смотрел, как догорает спичка.
- Все равно я не дал бы тебе эту работу, Маколи.
- Почему?
- Потому что тогда я накликал бы новую беду и подписал твой смертный приговор.
- Да бросьте… - начал было Маколи.
- Послушай меня, - сказал О'Хара, которого яростная непримиримость Маколи начала раздражать. - Их там двадцать пять человек. Из них по меньшей мере пятнадцать - дружки Кристи. Они будут охотиться за тобой, как свора бешеных собак. Даже если тебе наплевать, раскроят тебе башку или нет, то мне не наплевать. Я хочу, чтобы все было тихо. Я по горло сыт этими беспорядками. - Он затянулся сигаретой, и дым спиралями вышел из его ноздрей. - Послушай, - продолжал он убежденно, - ты много ходил и знаешь, что плохих людей можно встретить всюду. Они есть на фермах и в лагерях, но держатся либо в одиночку, либо попарно. И ты знаешь, как бывает. Их сразу распознают. И дают понять, где их место. Приличные люди с ними не якшаются, и они либо подчиняются правилам, либо расплачиваются за последствия. Там же, в лагере, сразу собралась куча самых отъявленных мерзавцев. Один к одному, прямо на удивление. Как только работа закончится, пусть они все катятся к чертям. С глаз долой. Я бы и сейчас с ними разделался, да вот стрижка овец на носу, кого теперь найдешь?
- Что ж, ничего не попишешь, - сказа Маколи.
Он был уже готов уйти, и на этом все бы кончилось, не окажись О'Хара человеком степенным с твердыми убеждениями относительно семейной жизни и родительских обязанностей. Кроме того, его разбирало любопытство. Но начал он так: