******
То место, где прибывал последние два часа Саша, казались сущим адом. Домик тетки его отца разваливался на глазах. Доски в прихожей скрипели, то ли кухня, то ли зал, что вели из прихожей, парень так и не понял, вели в небольшую комнату. Прежде чем войти он стукнулся лбом о косяк, так он был слишком высок для такого домика, то ли домик был для него слишком мал… - Осторожно, сынок, - забеспокоилась тетя Нина, - присаживайся, покушай. Небось, проголодался с дороги. В ней находилась старая, железная кровать. Та самая кровать, которая скрипела при малейшем дуновении ветерка. Она была заправлена, как ему показалось, несколькими покрывалами и сверху лежали три подушки, одна меньше другой. Ему это пусть не понравилось, но он это одобрил, так как дома у себя спал на большой двуспальной кровати с шестью подушками. На стене у кровати висел ковер, а рядом с ним располагалось старое, деревянное окно, а левее от него лавочка. По середине этой маленькой комнатки стоял столик и четыре табуретки накрытый выстиранной скатертью. У противоположной стены, где висел ковер, была кухня. Старая, потрескавшаяся мебель, местами потертая. Настольная плита, подключенная к газовому баллону. - Я уж думал, такие перестали выпускать, - буркнул он себе под нос. - Что говоришь, сынок? – суетилась баба Нина у кухни. - Ничего, - закатил парень глаза от ужаса всего увиденного. Из этой гостиной-кухни выходила еще одна комната более уже и длинней. Так сказать спальня. С аналогичной кроватью железной, покрывалами, подушки только были другие, и ковер висел в спальне на стене куда больше, чем в другой. Кровать располагалась изголовьем к такому же старому деревянному окну, а вид из него выходил, конечно же, на огород бабы Нины. Старый комод, находящийся у ног и накрытый салфеточкой вязанной на которой стояли старые, черно-белые фотографии в старых рамках еще времен СССР, подумал парень, хранили небольшую историю жизни хозяйки столь скромного дома. Рядом с комодом располагался большой, деревянный сундук, который был закрыт на небольшой амбарный замок, и сверху накрыт более длиной, вязанной салфеткой нежели комод. А у стены, что находилась напротив окна стоял потертый, деревянный шкаф, также не из новых, с тремя дверьми. Открыв его, он увидел на полках сложенную аккуратно одежду хозяйки, висевшую на вешалках одежду, а за третьей дверкой находилось кое-что из полотенец, несколько подушек и одеял . - Сарай, одним словом. Встал парень, уперев руки в бока. - Черт возьми! Что я тут делать буду?!
Глава 3.
День тянулся бесконечно долго. Вставать ни свет, ни заря, подметать, перекапывать огород, доить коров (от которых в самый первый раз Саша получил хвостов по лицу, за то что не аккуратно доил), собирать черешню на компот, проверять кур и собирать яйца, выпускать из загона коров и коз, менять пол в прихожей на более новые и не столь скрипучие доски и еще много чего ему пришлось познать за время пребывания в деревне. - Сашенька, вставай, сынок. - Щя, еще пять минут, - пробормотал парень сквозь сон. - Нельзя, сынок, нужно за водой к колодцу пойти и помыться. Ставай, - будила парня теть Нина в 4 утра. - В этой деревне хоть кто-нибудь умеет спать до обеда? – выкрикнул парень. - Как до обеда? Ты что?! Тогда дел всех не переделаешь. Чего удумал, спать до обеда?! -Да встаю, встаю, только не ругайтесь. Еле волоча ноги, Саша направился на улицу в туалет. В тот самый деревянный туалет с одним маленьким оконцем, где нет-нет, да мухи летали. Вряд ли он привык за неделю проживания к такой уборной, но деваться было некуда. Больше всего его поразило то, что нужно было натаскать воды в ведрах с колодца за пятьсот метров, растопить баню, которая тоже находилась на улице, а не в доме, и только потом можно было помыться. - А мы что, завтракать не будем? – спросил парень, вернувшись из бани. - Нет, нет. У Тоньки кобыла рожает, помочь надо. Пошли скорей, - суетилась тетя. - И что? Не ты же рожаешь, теть Нин. Ты чем поможешь? Оставайся дома. - Ты что? Если теленочку не помочь вылезти он задохнется! – громче обычного говорила пожилая женщина. – Скорей, сынок! Схватив парня за руку тетя Нина побежала (в прямом смысле этого слова) к бабе Тоне, которая жила за три дома от них. - Тоня! Тонька! – кричала женщина. Пробежав через весь двор, она добралась до загона для коров. - Нина… У меня сил не хватает, - тяжело выдохнула женщина. - Не могу его вытащить, а Люське тяжело самой. - Где Таня? - В дом за водой побежала. Все происходящее просто до смерти пугало Сашу. Две бабки склонившись над кобылой пытались достать теленка из… ну вы поняли. Для парня это было омерзительно и неприятно. Корова дико мычала, издавала какие-то несвойственные для коровы звуки. Впервые Сашу посетило чувство, что он упадет в обморок. - Саша, сынок, не уходи, - позвала его бабка, когда тот развернулся для ухода. - Нам не вытащить его, слишком уже тяжелый. Попробуй ты. - Я?! – дико испугался парень, понимаю, что сейчас ему предстоит. – Я вам не акушерка. - Но он задохнется, - раздалось у него за спиной. Повернувшись, он увидел девочку лет 15 с тазиком воды и тряпкой. Круглое личико с красивыми чертами лица. Ее белокурые локоны были лохматыми от сна, голубые глаза точно небо в самую чистую и солнечную погоду.
- Я не умею.
- Я помогу, - поддержала его девчушка.
Парень промыл руки в тазике, немного поколебавшись он схватил маленького жеребенка за ноги, что наполовину торчал из вымени кобылы и издавал какие-то звуки. Дернув за тонкие копыта, он с одного раза вытащил жеребенка. Парень упал на спину, а жеребенок в крови повалился на Сашу.
- Живой! Живой! – вопили бабки, а девочка плача вытирала с жеребенка кровь матери.